Щит Персея. Личная тайна как предмет литературы

– Я ничего не понимаю… про листки еще можно узнать, проникнуть, подсмотреть. Наташа подкуплена? Да? (ММ 2. С. 696).

Так что фокус с возвращением имущества имеет вполне реалистическое объяснение. Даже слегка жаль Коровьева, ведь судя по «особенной бережности», с которой он относится к сберкнижке, ему нелегко с этим предметом расставаться. Ведь она уже была почти его собственной, но санкции «мессира» на это конкретное ограбление, по-видимому, не было получено.

Не обошел Булгаков в своем романе и претензии чекистов на собственную героизацию и увековечение своих подвигов на скрижалях истории.

– Тигров нельзя есть, – сказала Гелла.

– Вы полагаете? Тогда прошу послушать, – отозвался кот и, жмурясь от удовольствия, рассказал о том, как однажды он скитался в течение девятнадцать дней в пустыне и единственное, чем питался, это мясом убитого им тигра. Все с интересом прослушали это занимательное повествование, а когда Бегемот кончил его, все хором воскликнули:

– Вранье!

– Интереснее всего в этом вранье то, – сказал Воланд, – что оно – вранье от первого до последнего слова.

– Ах так? Вранье? – воскликнул кот, и все подумали, что он начнет протестовать, но он только тихо сказал:

– История рассудит нас. (ММ-2. С. 730).

Кот, только что оторвавший голову Жоржу Бенгальскому, пародийно претендует на то, чтобы попасть на «скрижали истории», куда, как известно, оказываются вписанными те, кто совершил подвиг. «Жорж» – уменьшительное от «Георгий», небесный покровитель Георгия – святой Георгий Победоносец, одержавший победу над Змием, то есть над дьяволом. Фамилия Бенгальский вполне тигриная, потому что «бенгальский тигр» – разновидность тигра. Подвиг кота, победившего тигра и одновременно взявшего реванш в битве с небесным воинством, победив самого Георгия, – все это веселый балаган и пародия на популярный жанр рассказов о «подвигах чекистов», в которых «коты» расправляются с «тиграми» и сами воспевают свои собственные подвиги. Так уж получается у палачей, что свою связанную жертву они презирают, видя в ней «крысу», но будут воспевать себя, «жмурясь от удовольствия», только в образе героя, «убившего тигра», но никак не крысу.

Добавим к изложенному выше, что не мы первые почувствовали, что природа образов «нечистой силы» в романе прямо связана государственным террором как способом власти Сталина. Об этом писали А. Зеркалов и М. Алленов. Однако в их понимании черти лишь пародировали способ действия чекистов, осуществляя высшую цель – установление справедливости.