Щит побережья, кн. 2: Блуждающий огонь

– Надо посылать людей к фьяллям, – носились в гриднице обрывки речей, и в полутьме трудно было разглядеть, кто это говорит. Придавленные близостью беды, люди боялись света. – Надо говорить с Торбрандом конунгом. Он очень горд – если изъявить ему покорность, признать его своим конунгом, пообещать дань, то он не станет разорять наши земли. Конечно, не станет! Он уже насытился местью, – утешали сами себя жители Острого мыса, которым было больше не в чем искать утешения, кроме как в предполагаемой гордости Торбранда Тролля, которая не позволит ему быть невеликодушным. – Его главным врагом был Фрейвид Огниво, а того уж месяц как нет в живых! Что ему до нас? Разорить Квиттингский Юг – ему не прибавит чести. Надо, надо послать к нему людей!

– Ты можешь посылать людей хоть к Торбранду, хоть к самому Нидхёггу, но моего согласия на это не будет! – яростно возражала брату кюна Далла. – Я не собираюсь лизать ему башмаки!

Услышав ее голос, резкий, пронзительный и твердый, точно узкий, но острый клинок, Брендольв впервые поднял голову. Нынешняя кюна Далла мало напоминала ту горделивую, довольную, нарядную женщину, которую он не так уж давно видел в усадьбе на озере Фрейра. Сменить белое покрывало на серое вдовье она пока не хотела, но золотые украшения припрятала, как видно, в дорогу. Туда же, в сундуки, отправилось ее величавое самодовольство: сейчас лицо кюны было бледным, решительным и злобным.

– Я никогда не соглашусь признать конунгом Квиттинга Торбранда Тролля! – непримиримо твердила она. – У квиттов есть только один законный конунг – мой сын Бергвид! Или ты, Гримкель, забыл о нем? Он – единственный сын Стюрмира, и конунгом квиттов должен быть только он!

– Попробуй объяснить это Торбранду! – раздраженно отвечал Гримкель. Подобной слепоты перед лицом смертельной угрозы он не ожидал даже от нее. – Фьяллям вовсе не нужно, чтобы тут оставался какой-то конунг из рода Стюрмира! Если у тебя есть хоть немного мозгов, то тебе с твоим ребенком надо прятаться. Поезжай в глушь, в Медный Лес – уж туда-то фьялли едва ли сунутся! Они ведь тоже видели того великана! А если вы останетесь здесь, то за вашу жизнь никто не даст и соленой селедки! Торбранду лучше вообще о вас не знать!

– Ты готов продать всех родичей этому длинноносому троллю! – возмущалась Далла. Родственная привязанность, здравый смысл, учтивость были забыты, и ослепленной страхом женщине весь мир представлялся врагом. – Наша честь для тебя ничего не стоит! Я не ждала, что мой брат наплюет на сына своей сестры! У тебя же нет детей и уже не будет! Вся надежда нашего рода – в моем сыне, в сыне конунга! О ком тебе заботиться, как не о нем! Постыдись людей или хотя бы богов!

– Глупая женщина! – брызгая слюной, взорвался Гримкель, не в силах терпеть попреков трусостью, да еще и бездетностью. – Если ты останешься здесь с твоим младенцем и только заикнешься, что он сын конунга, ему сразу же свернут шею! И подадут его сердце Торбранду на блюде! Я отправлю вас в Медный Лес, и никто не скажет, что я плохо позаботился о родичах!

– Но если Торбранд объявит себя конунгом квиттов, то моему сыну конунгом уже не бывать! – упрямо твердила Далла. – Я не допущу этого!

Брендольв смотрел на них, молча покачивая головой. Их шумная перебранка впервые со времени битвы вывела его из равнодушной погруженности в себя и свое несчастье. Гримкель и Далла казались ему двумя безумцами. О чем они спорят? Завтра здесь будут фьялли, и все эти доводы будут не весомее пузыря на воде. Она хочет сохранить власть конунга для годовалого мальчишки, которому еще пятнадцать лет расти. Если позволят. Земля квиттов рухнула, обрушилась в Нифльхель*, а они говорят о какой-то власти! Дерутся за прошлогодний снег! Или они этого еще не поняли? Дураки, честное слово!

– Ты думаешь, что Далла совсем дурочка, да? – шепнула Мальфрид.

Весь вечер она ухаживала за Брендольвом, подливала ему пива и подкладывала куски получше, глядя на него с лихорадочным восторгом, точно на последний подарок судьбы. Сейчас она просто сидела рядом, накрыв ладонью его руку, чего он совершенно не замечал, поскольку совсем о ней не думал. Зато Мальфрид думала только о нем и без труда читала его несложные мысли.

– Далла вовсе не так глупа, – шептала она Брендольву, придвинувшись к нему совсем близко и почти положив подбородок на его плечо. – Она знает, чего добивается: она умеет всякого обойти. И Торбранд Тролль перед ней не устоит. Она и ему докажет, что быть конунгом квиттов ему ни к чему, а следует поставить на это место кого-нибудь послушного. А кто послушнее годовалого младенца? Пусть пока правит кто-нибудь из Торбрандовых ярлов. И лучше всего, если он будет не женат. Главное, чтобы конунгом провозгласили Бергвида. И она опять будет на коне. А когда он подрастет, до тех пор вырастут новые бойцы. Разве глупо? Ну, скажи?