Щит рода

– Тогда решено! – брат хлопнул ладонью по столу. – Едем к этому графу.

Медлить действительно не стоило. Похоже, на имущество аристократа уже слетались падальщики, норовящие урвать кусок пожирнее. По дороге нас настигла весть о гибели последнего верного слуги Толпеева. Старика ограбили и бросили в сточную канаву, хотя последний нищий знал, брать у бедолаги нечего. Тот доживал свой век подле хозяина, и ему некуда было уйти.

Ехали мы не с пустыми руками. У Алима в портфеле лежали долговые расписки на пять тысяч золотом и закладные на поместье, шахту и прииски. Жаль, завод увели прямо из-под носа, но мы не расстраивались. Все равно собирались позже продать.

Граф обретался в гостиной, развалившись на оттоманке, и не ожидал гостей. Одутловатое лицо с синюшным оттенком, характерное для запойных пьяниц. Хмельной запах, початая бутыль вина на столе и рой мух над остатками вчерашнего ужина. Низко же опустился человек, раз ничуть не смутился предстать в таком виде перед чужими людьми.

– Эй, Прошка! – крикнул старик, – подай чаю господам!

Слова канули в пустоту, в доме никого не осталось, а весть о кончине последнего верного человека еще не достигла Владислава Андреевича.

– Прошу, располагайтесь, – он кивнул на запыленный диван. Сам же приосанился, запахнул поглубже полу халата, прикрывая дряблые телеса. – С чем пожаловали, любезные?

– Господин Толпеев, – Алим с портфелем на коленках выдвинулся вперед, – у нас предложение, от которого вы не сумеете отказаться.

Ломался граф недолго, хватило закладных и расписок с его подписью. Единственное, в чем уперся наглухо, это в вопросе усыновления. Вернее, удочерения.

– Графиней Толпеевой станет она, и точка! – он невежливо ткнул в меня пальцем, – а вы, господин хороший, – это Игнату, – можете быть опекуном, родственником по материнской линии, да кем хотите!

– Алим, в чем тут подвох? – шепотом поинтересовалась я у ашкеназца.

– Полагаю, в праве наследования. Если появится наследник мужского пола, то у него будет первоочередное право на титул и состояние. Насколько мне известно, сыновей у графа не осталось, только дочь. Возможно, ее дети продолжат династию, тут все по закону.

– И что нам делать?

Барон задумался, явно не ожидая, что слабохарактерный граф вдруг проявит твердость в вопросе удочерения. С другой стороны, понять аристократа можно. Он хоть и пропил последнее, и больше походил на трактирного забулдыгу в своем засаленном халате, но цену себе знал. Даже такой опустившийся и насквозь прогнивший, он оставался графом со всеми вытекающими. Прихлопнуть бы его, так ведь нельзя, пока документы не подпишет. Да и общественность всколыхнется, мигом сообразив, что неспроста тут объявилась наследница, а едва обретенный родитель сразу же отправился к праотцам.

– М-м-м, думаю, соглашаться, – Алим напряженно размышлял, барабаня пальцами по подлокотнику инвалидного кресла. – Определенную выгоду мы с этого поимеем, хотя бы частично закроем вопрос по документам. Закладные и расписки с вашего позволения я пока не буду переоформлять. Пусть временно на мое имя останутся, а как Игната Александровича узаконим, так на него и переведем. Перестрахуемся, чтобы его сиятельство пакости какой-нибудь не сотворил.

– А он может? – я усомнилась, если честно, в умственных способностях Владислава Андреевича.

– Еще как! – хмыкнул молодой человек. – Не представляете, на какие выдумки способны люди, чтобы облапошить ближнего. Я еще распоряжусь к нему охрану приставить, чтобы не убег и новых долгов на радостях не наделал.

Алим Осипович, как новый владелец поместья, сразу принялся распоряжаться и отдавать приказы. Мы с братом выйдем из тени после официального объявления графа Толпеева об удочерении в присутствии свидетелей и адвокатов. Процедуру назначили на следующий четверг, оставив в запасе неделю для подготовки. За это время поместье требовалось отмыть от грязи и пыли, освежить мебель, привести в порядок сад и подъездные дорожки. Для этой цели наняли штат прислуги, а то Лизе с Евдокией на пару не управиться. Сами мы переехали вечером того же дня, чтобы не стеснять Зельманов.

Мусечка прилетела наутро, чтобы проверить, как устроился сыночек, и пришла в ужас от неподобающего состояния дома. Собственно, нам как раз не доставало громогласной распорядительницы, чтобы командовать армией слуг и вернуть поместью былое величие. Золото только так улетало на эти ее «надо», «так положено» и «обязано быть». Даже граф помалкивал под суровым взглядом баронессы и не осмеливался перечить. Зато к назначенному часу дом сверкал чистотой и приобрел хоть немного того лоска, что знавал в лучшие годы.