Щуки в море (СИ)

— Конечно. Видишь, это твоя?

— Угу, — девочка стащила с левой руки кольцо, и Ната застегнула на её шее цепочку с крошечным хромдиопсидом. — Pro domo sua! — фея опять надела кольцо на маленький детский палец.

— То есть теперь школьная проблема решена? — догадалась Кристина.

— Да, «камни преткновения» Белочка может снять! — засмеялась Лесная Сестра. — Можно ходить вообще без серёжек, а можно в этих, — она протянула ученице маленькие золотые «гвоздики» без камней. — Тинка, а это тебе!

— Мне? — женщина уставилась на очередную цепочку, на этот раз с цитрином.

— Да. Ты наша, ты — Спутница. Да, не фея, но у магов и фей могут быть близкие люди, к тому же посвящённые в их дела. Разве справедливо оставлять таких людей без магической защиты? Если окажешься в опасности, мысленно призови Стихиали, и тебе помогут. И если видишь беду, но не можешь помочь сама — тоже призови…

* * *

Аня всё сильнее и сильнее волновалась. Ну кто она была до сегодняшнего дня? Ещё год назад — пришибленная выживанием Золушка в дырявых сапогах. Потом, по большому счёту, просто девочка, игравшая в фею. А теперь — станет настоящей феей? «Матерью мира» — именно матерью — в шестнадцать лет?

«За дом свой…» — прошептала девушка. Да, сражаться за дом свой! Отогреть Романа после двадцати лет сиротства — отогреть, но не перегреть! Хватит ли у неё любви и мудрости? А ведь её дом — не только семья, Лесные Сёстры приходят на помощь везде и всем.

Да, она хочет этого служения! «У тебя-то самой не будет вопросов, что есть и где жить», — подумала Аня, обращаясь к самой себе. — «И даже вечный женский вопрос о тряпках будет снят. Всё будет — только помоги! Тем, кому не даёт поднять глаза к небу лютая нищета. Тем, кто не может сам справиться с болезнью. Тем, наконец, кто запутался в грязных лабиринтах своей души, хотя совсем рядом в той же душе — прекрасные парящие в воздухе дворцы!»

Она подошла к зеркалу и машинально тряхнула головой. Зелёные самоцветы в ушах привычно затанцевали, но на этот раз ученица феи в зеркале посмотрела на девушку укоризненно: «Аня, феей нужно быть по духу, а не по регалиям! И вообще надо попроще выглядеть. Сама же чуть не сбежала от Даши при первой встрече — вспомни, какой барыней она тебе показалась! Вот и ты не отпугивай тех, кому могла бы помочь».

— Анечка, всё готово, — появилась Ната. Появилась без регалий, без своих хризолитов, с которыми Первая сестра никогда не расставалась!

— Ты удивлена? — перехватила она изумлённый взгляд девушки. — Не удивляйся, я тоже поняла, что камни напоказ — это не всегда уместно, мы всё-таки не на Тарлаоне. Теперь у нас будут такие цепочки, спасибо Даше за идею, — Ната показала свою цепочку с хризолитом.

— Здорово! — улыбнулась Аня. — А… простенькие серёжки можно?

— Можно! — подмигнула фея. — Я знаю, какие ты хотела, гном тебе уже сделал! И мне, и Даше, и Белке. Но одно кольцо на всякий случай держи в сумочке — вдруг нужно будет проверить?..

— Анна, привет! — вошли Леренна и Юля.

— Привет, Лера! А ты…

— Я Юля. Сестра Алины, — представилась ещё одна фея Земли — девушка лет восемнадцати. — Так получилось, что Лесная Сестра Тарлаона.

— Юлька? — заглянула Ледяная Дева. — Так ты…

— Да! Уже метресса! Сегодня утром ученицу взяла!

* * *

— Pro domo sua! — произнесла присягу Аня, принимая от Юли кольцо с изумрудом. Да — присягу. За дом свой!

— Pro domo sua! — засвидетельствовала Леренна. — Улыбнись Лесной Сестре!

Девушка подошла к зеркалу, осторожно переступая туфельками на непривычно высоких каблуках. «Какая я настоящая?» — подумала она. — «Неужели — такая? Да, теперь — и такая тоже».

Искристая озорная улыбка — вот что было главным! Весь остальной образ излучал лишь отражённый свет этой улыбки. Роскошное платье, диадема из тёмно-зелёных уваровитов (набрал всё-таки гном!) и золотистых хризобериллов, такие же серьги, ожерелье и браслеты… И меч.

«Меч? Какой меч?» — отшатнулась Аня.

Да она сама и есть — меч! Клинок света и красоты, разгоняющий тьму смерти и затхлый чад выживания.

«Я поняла», — осознала девушка. — «Нет на самом деле никакого примитивного «жизнь — смерть». Есть Жизнь, Смерть и Выживание, и каждое из этих начал противостоит двум другим».

* * *

— «Есть лица — подобья ликующих песен…»[3] — вполголоса произнесла восхищённая Кристина, созерцая отражающуюся в зеркале юную фею.

— «Из этих, как солнце, сияющих нот составлена песня небесных высот», — машинально закончила Аня, отрываясь от мысленного разговора со своим отражением. Вот они — ликующие песни! Ната, Леренна с Юлей, Кристина с Белочкой… И Роман. Любимый…

— Рома, мне показалось или я действительно напугала тебя таким блеском? — шутливо спросила она, обнимая юношу. — Не бойся, вообще-то я белая и пушистая, сейчас домой заскочу переодеться и бабушке показаться и минут через пятнадцать буду у тебя, — последние слова девушка произнесла одними губами.

— Жду, Анечка… — тоже одними губами ответил Роман.

— Белочка, а тебе, между прочим, пора спать! — подхватилась Кристина. — Артур! — с надеждой позвала она. — Забросишь нас домой?

* * *