Щупальца спрута

– Все правильно, – кивнул капитан все с той же улыбкой, которой словно намеревался очаровать полковника Зубрикова. Но не получилось. Зубр выглядел мрачным и смотрел на молодого наглеца набыченным взглядом.

– Н…да, – Зубр обиженно поджал губы. Такого он не ожидал.

А Стас проговорил весело:

– Разве я для этого проделал такой путь, чтобы потрепаться в вашем кабинете и улететь. Мне так сказать, захотелось неформального общения. Еще раз встретится с вами.

– И для этого ты как вор пробрался в мой дом? Неужели у вас там в Москве так принято? Лично у нас за такие дела, можно и пулю схлопотать, – заметил полковник, на что сам Кручинин беззаботно махнул рукой.

– Бросьте. Вор, этот тот кто ворует. А я у вас ничего не взял. Да и хватит об этом. Мы теряем время. А мне ведь надо еще успеть на самолет, – посмотрел капитан на часы. – И так, я перехожу к первому вопросу. Кому и за что понадобилось убрать меня. А что так и есть ни лично у меня ни у водителя, который вез меня в город, это не вызывает сомнения. Может быть вы знаете ответ?

– Да пошел ты со своими вопросами знаешь куда? Или тебе подсказать? – сердито огрызнулся полковник, демонстративно отворачиваясь.

– Эта подсказка не по теме, поэтому она мне не нужна. Меня устроил бы чистосердечный ответ, – вежливо попросил Кручинин, догадываясь, что вряд ли между ними завяжется откровенный разговор. Этот зубр – тертый калач. И такого просто так одними словами не проймешь.

Зубриков попытался встать.

– А ну вон из моего дома. Ответ ему нужен. Сопляк. Да ты не только ответ… ты вообще теперь попробуй уехать отсюда. Щенок!

Стас наступил Зубрикову на вытянутую ногу, не давая встать.

– Жаль. А я думал, мы хорошо поговорим. Как добрые знакомые. Или что-то в этом роде. А полковник?

– Не о чем нам говорить. Убери свою ногу. Брюки мне испачкал.

Наверное, напрасно сейчас Зубриков забеспокоился о брюках. Надо было побеспокоиться о здоровье.

Ногой Стас врезал полковнику по печени и тот скорчился от боли.

– Сука, ты капитан! И попомни меня, живым отсюда не уедешь. Бля буду. – Зубриков рванул полу пальто так, что отлетели пуговицы.

Стас увидел кобуру с торчащей из нее рукоятью пистолета, воспользоваться которой попытался Зубриков. Он выхватил пистолет, но тут же получил второй удар ногой еще более сильный. На этот раз точно в солнечное сплетение и едва не потерял сознание.

Кручинин отобрал пистолет. Вынув из него обойму с патронами, бросил пистолет Зубрикову со словами:

– Если вам так хочется им поиграть, пожалуйста. – Обойму положил в карман своей куртки.

– Тебя за такие штучки выгонят. Подожди. Ты еще будешь у меня в ногах валяться, вымаливать прощение, – корчась от боли, проговорил полковник постанывая.

– Может быть все так и будет, – спокойно ответил Стас. Угрозы зубра не произвели на него впечатления: – Знаете, об этом мне сейчас неохота забивать голову. Давайте лучше поговорим по существу моего вопроса. Вы мне не ответили, полковник.

– Да пошел ты! Тоже мне прокурор. Видал я таких. Я не знаю, кто тебя хотел убрать. Да и кому ты нужен, чтобы тебя убирать. Тоже мне заморский гость… – произнесено это было с такой брезгливость, что Кручинин поморщился, но он простил пожилому полковнику его несдержанность. Хотя тут же заметил:

– Допустим вы не знаете, ладно. Но как погибла Багира вам ведь хорошо известно. Мне нужны подробности.

Зубриков промолчал, с ненавистью зыркая на Стаса своими огромными как у быка глазищами.

– Машина, в которой ее везли улетела в пропасть на том самом повороте, где чуть не улетел я. Это что, совпадение? Я не верю.

– Твое дело. Верить или нет.

– Вот-вот. Я не верю, что вы товарищ полковник такой добрый дядя и позволяете зечкам звонить из вашего кабинета просто так. Пусть и особо отличившимся.

– А откуда ты узнал про этот звонок? – спросил Зубриков о том, что не давало ему покоя.

– Багира звонила мне, а не родителям.

– Вон оно что, – произнес полковник призадумавшись о чем-то.

– Она ничего такого не сказала, но я почувствовал, что у нее что-то не так. А потом вдруг узнал, что произошло эта нелепая авария. Тогда я поверил, а сейчас не верю, что это случайность. Сердце подсказывает, что это не так.

– А еще тебе сердце чего подсказывает? – криво усмехнулся Зубриков. Он уже отошел от удара, хотя и не совсем еще.

– Обман. Сплошной. Вы не договариваете. Ваш медперсонал вообще не хочет ничего говорить. Что стало с ребенком Натальи Багровой?

– Это тебе зачем? Приехал, копаешь тут. А чего, зачем не понятно. Вопросы он задает. Кто ты такой, чтоб задавать мне вопросы? Ты о субординации не задумывался? А зря. Тебе начальство за такое шею намылит, капитан, – произнесено последнее слово было с унижением и брезгливостью. Даже в этом положении Зубриков не утратил величия.

А Стас призадумался и пришел к заключению, что не стоит молчать об их отношениях с Наташей. И об их ребенке. Сказал:

– Я любил эту девушку…

Зубриков нахмурился. Чего угодно ожидал, но не такого ответа. Верил и не верил. Мент втрескался с бандитку. Совсем сбрендил видать этот капитан. За девицей такой хвост преступлений, а он.