Шедевр (СИ)

Не помня себя, я за считанные секунду облачаюсь в разбросанные по комнате вещи и буквально подлетаю к окну. Только чтобы убедиться, что все еще хуже, чем я думала. Кажется, сюда решили согнать всех полицейских страны! У меня в глазах рябить начинает от красно-синих проблесковых маячков, а треклятая сиренная какофония звучит, как похоронный марш.

– Оскар, полиция! – меня охватывает самая настоящая паника. Как ни крути, за всеми этими разговорами о неизбежности конца нашей и без того затянувшейся игры мы так ни разу всерьез и не говорили о том, что будем делать, когда сюда действительно наведаются люди в форме.

– Разве это повод для беспокойства, Эмеральда? – доносится из динамика его спокойный голос.

– Только не говори мне, что ты собрался сдаться им. – Я ушам своим отказываюсь верить. Кто угодно, только не Оскар! Он не примет поражение! Ни в каком виде! Уж такие-то вещи я умею видеть и чувствовать.

– Нет, – все так же безмятежно отвечает он. – По крайней мере, не так, как ты думаешь.

А-а-а, я отказываюсь понимать, как он может оставаться таким невозмутимым в подобной ситуации! Сама я в шаге от того, чтобы начать в панике метаться по дому, не зная, что предпринять.

– А как тогда? – уточняю я. Беседа здорово помогает мне оставаться в своем уме и держать внезапно пробудившиеся эмоции под каким-никаким, а все же контролем. – И где ты вообще? Тебе надо как можно скорее сматываться отсюда!

– Где я? Интересный вопрос, – по голосу слышу, как Оскар улыбается. – Найди меня и сразу все поймешь.

– По-твоему, сейчас подходящее время для игры в прятки?! – моему возмущению его легкомыслием нет предела.

– Всяко лучше, чем смиренно ждать, пока за тобой придут твои спасители, – и столько иронии в его голосе, словно ситуация его забавляет неописуемо.

Интуиция твердит, что он не в своей лаборатории точно, иначе какие это прятки? Решив не гадать, я пулей вылетаю из комнаты и сломя голову несусь к ближайшему наблюдательному пункту. Оттуда все комнаты как на ладони, и если Оскар в одной из них, я его увижу, но надо торопиться. Счет идет на минуты. Зная осторожность полиции при штурме подобных мест, можно с уверенностью сказать, что они не будут заходить в следующую комнату, пока не убедятся в ее безопасности на сто процентов.

Словно ожидав, что я пойду именно сюда, Оскар устраивает мне сюрприз. Он и не думает скрываться, нет. Наоборот, все до единого мониторы показывают одно и то же. Изображение сосредоточено на очередном цилиндрическом сосуде, но слишком приближено, чтобы понять, в какой комнате это происходит.

– Ты… ты что?.. – слова застревают в горле, когда я понимаю, что происходит на экране.

Оскар стоит внутри этой самой колбы, и она медленно заполняется желто-зеленой бальзамирующей жидкостью.

– Ты что творишь?!

Это нелогично, бессмысленно, невозможно! Я отказываюсь верить в то, что вижу! Оскар, ты что?! Ты с самого начала планировал сделать это?! Решил покончить с собой? Превратить самого себя в свой последний шедевр?!

– А на что это похоже, Эмеральда?

Я затравленно перевожу взгляд с одного экрана на другой, пытаясь увидеть хоть какой-то намек на место, куда мне нужно бежать. Бежать и останавливать это! Останавливать, пока еще не поздно! Черта с два я дам тебе умереть!

– Брось эти шуточки… – голос предательски дрожит от страшного осознания, что гипотетическая разлука, к которой я все это время пыталась себя подготовить и которой, надеялась, вообще не будет, вот-вот наступит. По-настоящему. И я ничего не смогу сделать. На глаза наворачиваются слезы от ощущения собственной беспомощности. – Слышишь, Оскар? Прекрати… Это не смешно…

– А почему ты так удивлена? - спокойно спрашивает Оскар, словно это не он с минуты на минуту захлебнется в бальзамирующей жидкости. В его голосе нет даже намека на страх или смирение, одна только невозмутимость и немного иронии. – Мне казалось, это очевидно. Живым я им не дамся, а так я сам, пусть и ненадолго обрету бессмертие. Это можно назвать полным погружением в искусство, тебе не кажется? – теперь он откровенно смеется.

Да, вот оно! Я наконец-то понимаю, где он решил установить себя самого, и чуть локти не кусаю от того, что придется бежать в самую дальнюю часть поместья. В склеп. Тот самый, где навеки упокоился его ненавистный отец.

Снаружи доносятся дежурные полицейские реплики вроде “Оцепите периметр”. Поражаюсь, как это никто в рупор не орет коронную фразу “Здание окружено! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!” Мельком выглянув в окно, я быстро оцениваю ситуацию, соображая, как пробежать мимо незамеченной.

– Ты – тоже мой шедевр, Эмеральда. Вдохновение и свобода. Тебя нельзя неволить. Ты должна оставаться такой, как ты есть, и не иначе.

Утекают драгоценные секунды, и я, так и не придумав плана, бегу просто напролом. По оранжерее, мимо девушки-цветка, в комнату с Икаром, оттуда к другому наблюдательному пункту. Там мониторы тоже показывают Оскара. Он все также невозмутим, хотя жидкость дошла ему уже до подбородка. Дергаю рычаг и влетаю в открывшийся зев черного хода.