Шедевр (СИ)

Только бы успеть… Только бы успеть! Черт, Оскар, не смей умирать! Не смей!

Я ног под собой не чую. Кажется, даже земли не касаюсь ими, а просто лечу. У меня за спиной раздаются голоса, кто-то выкрикивает мое имя. Видимо, полисмены меня все-таки заметили. Но мне плевать!

Черт, ну почему это место такое огромное?! Время словно замедлилось, и мне кажется, что проходит полчаса прежде чем я наконец-то достигаю фонтана.

Я не слышу ничего, только стук крови в ушах. Сердце вот-вот выскочит из груди, но я не обращаю на это внимания. Это не остановит меня! Только не сейчас!

Вот павильон с бассейном. Вода там спущена, и я чуть ли не кубарем слетаю вниз. За мной топот. Полицейские преследуют меня. Если они меня остановят… Нет! Я не могу это допустить! Не могу и ускоряюсь пуще прежнего, хотя бежать, находясь почти по колено в воде, очень сложно. Но я смогу! Смогу! Мне же всего лишь надо расколотить эту чертову колбу чем-нибудь тяжелым.

– Нет!

Я врываюсь в склеп и на миг замираю от ужаса и неверия. Нет! Не может быть! Хватаю первый попавшийся на глаза увесистый камень и со всей дури обрушиваю его на стекло. И ничего, даже царапины нет.

– Ну же! Давай! Ну же!

Я долблю стекло до тех пор, пока камень не выскальзывает из мокрых пальцев и не обрушивается на мое плечо. Рука тут же безжизненно повисает, но я не чувствую боли. Физической боли, потому что сердце мое целиком превратилось в одну сплошную кровавую рану. И катящиеся по щекам слезы отчаяния, вопреки обычаю, не приносят облегчения.

Проведя здоровой рукой по разделяющему нас стеклу, я обессилено валюсь на колени. Реальность, отличная от моих радужных фантазий, беспощадно обрушивается на мои плечи, и я не вижу ничего вокруг себя. Словно весь мой мир сводится к одному-единственному человеку.

Вокруг кто-то копошится, но я не могу заставить себя отвести взгляд от Оскара.

Вот и все… Это конец, да? Так ты все решил? Только в смерти ты видел спасение? Но почему, Оскар? Почему? Почему ты не взял меня с собой?..

========== Глава 20. Истина ==========

Какая похожая ситуация и какая разная реакция. Удивляться тут, конечно, нечему, но все же… Как ни крути, а все снова повторяется. И то, что тогда меня выкопали из-под земли, а сейчас нашли в доме серийного убийцы в окружении десятка мертвецов, – всего лишь мелкие детали.

Я сижу в открытой машине скорой помощи, закутанная в мягкий коричневый плед и флегматично наблюдаю за происходящим вокруг меня хаосом. Люди в форме бегают, что-то кричат, возмущаются, опять бегают. Все это больше всего похоже на растревоженный улей.

А я просто сижу, сжимая в руках кружку с горячим чаем, и чувствую что-то, что нельзя выразить словами. Это слишком противоречиво и идет вразрез с моими убеждениями, но… Тогда, в прошлый раз, их приход был для меня подарком судьбы, долгожданным спасением от ужасной смерти, к которой я уже успела приготовиться. Словно сами ангелы спустились ко мне с небес, чтобы спасти мою ничтожную жизнь. Я была обязана им всем, но так толком и не поблагодарила. Прошло время, и эти люди вновь спасают меня. И сейчас я ненавижу их больше всех на свете. Ненавижу за то, что они сделали. Ненавижу за то, что пришли сюда и отняли мое счастье. Ненавижу за то, что никогда не поймут того, что сделали. Ненавижу. И не могу сказать им этого.

Через какое-то время, когда приезжают труповозки и люди в невзрачной черной форме начинают свою мрачную работенку, меня увозят отсюда. Женщина-врач суетится надо мной, словно не слыша моих возражений о том, что со мной все в порядке. Ну, за исключением травмированной руки. Но нет, мне за каким-то чертом ставят капельницу и насильно укладывают на каталку, словно тяжелораненую.

А мне уже все равно. Поняв и смирившись с тем, что теперь все будут относиться ко мне, как к жертве, серьезно пострадавшей и физически, и психически, я пускаю все на самотек, отключаюсь от происходящего. Пусть делают, что хотят.

В больнице вся эта волокита только усиливается. Когда меня везут на каталке по коридору, дорогу врачам то и дело норовят преградить корреспонденты и репортеры. Щелкают вспышки фотоаппаратов, слышатся крики и ругань, но это доходит до меня, словно из потустороннего мира. Меня это не касается. Никак. Пусть они сами разгребаются с этим дерьмом, раз решили в него ввязаться.

Бесконечные обследования, анализы, перевязки, сетования врачей то на одно, то на другое утомляют меня безумно, даже несмотря на попытку отключиться и от этого. Им не к чему придраться. Меня никто не бил, не насиловал и вообще не подвергал каким бы то ни было мукам. Кроме руки, которую я сама себе повредила тем камнем, физически я полностью здорова. Но, разумеется, никто не поверит мне наслово…

Когда же, наконец, со всем этим покончено, меня привозят в палату и оставляют одну, и мне даже начинает казаться, что все страшное позади, кошмар возобновляется.

– Эми!