Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы

М. Почти все комиссары были евреями. Когда мы брали в плен русских, они сами выдавали нам своих комиссаров. Что сталось с моими комиссарами? С теми, кто работал на меня, я обращался хорошо. Как и всем захваченным мной агентам, я пообещал, что сохраню им жизнь, и в итоге я это сделал. Мы отпустили их на все четыре стороны с фальшивыми документами, а куда они отправились, я не знаю. Понимаете, они были абсолютно безопасны, потому что они никогда не смогли бы снова работать на Сталина. Он тут же расстрелял бы их за то, то они, побывав в плену, повидали западную культуру. Я не могу помочь вам определить их местонахождение. Сожалею, но я не думаю, что они живут в каком-нибудь парижском отеле с табличкой на двери. Теперь давайте вернёмся к вашему Варлимонту. Варлимонт послал этот приказ о комиссарах высшим армейским командирам, и это обернулось против него. Он разослал повсюду своих друзей, пытаясь всё отменить. Я, кстати, заметил, что его первоначальный проект этого приказа был гораздо мягче того, что получилось в итоге. Конечный вариант призывал к уничтожению еврейско-большевистских вожаков и так далее. Я сказал Гейдриху, что это выглядит так, будто Варлимонт старался сделать свои собственные приказы похожими на определённый сорт пропаганды NSDAP, чтобы в случае необходимости иметь возможность свалить вину на нас. Гейдрих согласился со мной. Уже потом, когда все давно закончилось, я говорил на эту тему с Гитлером, и он сказал, что знал только, что армия запросила у СС и полиции помощи в поддержании порядка позади линии фронта. Понимаете, генерал Гальдер, глава генерального штаба, пошёл к главнокомандующему армией, фельдмаршалу фон Браухичу, и попросил его уговорить Гитлера предоставить силы СС и полиции в помощь армии в тыловых районах. Гитлер просто сказал, что собирается направить это дело Гиммлеру, и, естественно, среди военных стала распространяться их собственная версия событий. Так что будьте осторожны, используя Варлимонта в каких бы то ни было целях.

С. Спасибо за информацию, генерал. Мы, разумеется, всё тщательно проверим. Теперь, есть ещё кое-что, что мне хотелось бы прояснить. Гестапо представляло собой главным образом орган контрразведки Германии. Ваша осведомлённость о некоторых разведывательных акциях расходится с вашими официальными полномочиями. Не могли бы вы пояснить это?

M. Вы слушали, что я говорю? Разве я не говорил вам, что в моих интересах было проникнуть в замыслы врага и узнать, что он собирается делать, вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока он это сделает? Припоминаете? Я могу найти это место в записи, если вы хотите, чтобы я попусту тратил своё время.

С. Нет, я помню это, но вы говорили тогда о внедрении в советские органы на территории России…

М. А вот здесь вы начинаете говорить глупости. Да, я сказал «глупости». Кто, во имя господа бога, руководит сетью советской разведки по всему миру? Нет, просто ответьте для записи. Вы же не собираетесь сказать мне, что ей руководят краснокожие? Или кенгуру? Позвольте услышать от вас, кто, по вашему мнению, руководит шпионской сетью Сталина. Не нервничайте, молодой человек, говорите со мной искренне. Кто?

С. Вы знаете, что я имею в виду…

М. Нет, не знаю. Хорошо, возможно, я могу просветить вас и ваших друзей, чтобы в будущем у нас не возникало подобных затруднений. Советская шпионская сеть существует на различных уровнях. Но всеми ими руководят из Москвы, а не с Северного полюса. Это нетрудно понять, верно? Все контролируется из Москвы. Теперь мы это понимаем. И вербуя их лучших агентов, я получил полный обзор системы изнутри и большое количество ценной информации. Когда же я сумел проникнуть в группу «Красная Капелла» {«Красная Капелла», советская шпионская группа, возглавляемая офицером Люфтваффе Харро Шульце-Бойзеном, который тесна сотрудничал с советскими разведчиками и поставлял им секретную военную информацию. Хотя группа была раскрыта абвером, следствием по этому делу занималось гестапо и лично Мюллер.}, я узнал ещё больше. Один из очень крупных агентов Москвы, человек по имени Гарри Робинсон (Генри Робинсон).

С. Американец?

М. Нет. Немец. Сейчас позвольте мне, пожалуйста, продолжать, и оставьте ваши вопросы на потом. Годится?

С. Да. Продолжайте, пожалуйста.