Шеф-повар Александр Красовский 3

Поэтому лейтенант Ильин, запоздавший по определенным причинам к утренней накачке, не смог сразу попасть к своему непосредственному начальнику капитану Сивкову.

Мыслей у него в голове роился целый вагон. За пятнадцать минут ожидания, он успел их привести в относительный порядок.

К чести капитана, тот мгновенно понял все плюсы и минусы излагаемой подчиненным версии и потребовал немедленно все мысли перевести в удобоваримую форму на бумаге и сделать это в ближайший час.

Спустя пять минут после беседы лейтенант лихорадочно выстукивал одним пальцем на машинке свой рапорт, а капитан договаривался о незапланированной встрече с полковником Зиминым.

Когда Ильин и Сивков зашли к Зимину, заместитель председателя КГБ по республике Карелия с кем-то разговаривал по телефону.

Закончив разговор, он буркнул:

– Ну, давайте, выкладывайте, что вы там надумали.

По мере того, как капитан Сивков докладывал о задумке своего отдела, настроение полковника улучшалось. Он явно оценил предложение о проведении спецоперации по внедрению агента в капиталистическую страну, притом практически без усилий самого отдела.

В итоге, решение о проведении спецоперации было принято.

– Николай Капитонович, – обратился полковник к капитану. – Вам следует провести беседус заведующем ЗАГСом, заявление нашей парочки должно быть там принято без задержек и волокиты, кстати, проследи, чтобы никаких месяцев на размышления им не давали. Умерла, так умерла. Сегодня подали, сегодня и зарегистрировали.

– Хорошо, Алексей Федорович, будет сделано. Вы со своей стороны посодействуйте получению загранпаспорта нашему протеже. А уж о въездной визе пусть будущий тесть беспокоится, хе-хе.

Вечером, уставший, как собака, я уходил из гостиницы в одиночестве. Эмели, несмотря на её мольбы и просьбы злой папа никуда не отпустил. Я, сказав, что буду скучать и с нетерпением ждать завтрашнего утра, отправился по указанному адресу на встречу с куратором. По дороге гадал, что тот мне скажет. Было понятно, что комитет в силах полностью закрыть мне возможность жениться на Эмели и уехать в Швецию. Достаточно только потребовать от ЗАГСа выполнения всех формальностей при приеме заявления. Оставалось только надеяться, что мой куратор, как и его начальство, предпочтет получить очередные звания и награды за удачную операцию, чем получить выговор за разразившийся скандал в связи с любовной связью диктора карельского радио и телевиденья и дочерью мэра крупного шведского города.

На этот раз конспиративная квартира находилась в новом квартале, застроенном блочными пятиэтажками. И хотя Никита Сергеевич Хрущев уже десять лет как оставил свой пост, эти дома продолжали называть хрущевками, хотя, по идее, они теперь – брежневки.

Поднявшись на третий этаж, я постучал в хлипкую дверь, звонка в этой квартире пока еще не было.

Я ожидал увидеть знакомое лицо Жени Ильина, но дверь открыла невысокая бабуля, её глаза уставились на меня, как пистолетные стволы.

Оглядев меня снизу доверху, бабуля медовым голосом сказала:

– Проходи сынок, заждалась я тебя.

Оправившись от неожиданной встречи, я прошел в квартиру, а хозяйка немедленно закрыла дверь вслед за мной.

– Ботинки свои сымай, тапочки вон там лежат, – ворчливо скомандовала она. Спорить с ней почему-то не захотелось.

Пройдя в комнату, я увидел сидящего за круглым столом Ильина, он сидел, закопавшись в каких-то бумагах.

– Чайку вам согреть, Евгений Александрович? – спросила бабка у него. Несмотря на приторный тон, у меня от её голоса бегали мурашки. Непростая, наверно, была бабуля.

– Согрейте, Надежда Егоровна, – ответил тот, не поднимая головы от бумаг.

Когда я уселся напротив, Ильин все же поднял голову, пристально глянул на меня и начал говорить.

– В общем, твоя идея признана удачной. Однако на первом этапе все будет зависеть от твоих отношений с Эмели Эрикссон. Пока все очень зыбко, и ненадежно. У девушек семь пятниц на неделе, сам знаешь.

Если же сможешь уговорить её оформить ваши отношения в ЗАГСе, тогда твоему оперативному прикрытию сразу будет дан полный ход.

– Вообще-то, мы завтра собираемся нести заявление в ЗАГС, – сообщил я, – сразу после подписания договора о дружбе и сотрудничестве между двумя городами.

– Отлично, – оживился куратор. – Если все пройдет гладко, с нашей стороны никаких препятствий не возникнет.

Придя, домой я автоматом переоделся, поужинал вчерашними макаронами и завалился на диван.

В комнате еще стоял запах духов Эмели, и мне до ужаса хотелось, чтобы она сейчас была здесь.

– Боже! – что происходит! – думал я, стараясь разобраться в своих чувствах. Никогда еще ни в одной из жизней меня не обуревала такая всепоглощающая страсть.

– Что же получается? Или я до этого никого по-настоящему не любил, или это какой-то выверт того рока, наказавшего меня третьей жизнью, и давшего в подарок настоящее чувство?

Конечно, изливаться перед куратором о своих переживаниях я стал. Тот все равно бы посчитал их блажью, или стремлением скрыть свои истинные мотивы любыми путями попасть за границу.