Шеф-повар Александр Красовский 3

Письмо мы изъяли и проверили. Но, кроме того, что у нашего фигуранта имеется родственница в Финляндии, ничего нового не узнали. На всякий случай сделали запрос финским коллегам, чтобы уточнить данные по его родне. Когда ответ придет, я его сразу приобщу к делу.

Вот коротко все, что я мог доложить по этому случаю, господин комиссар.

– Ну, что же, Торвальд, благодарю за работу. Действительно случай неординарный, за последние годы я таких событий не припоминаю. Обычно наши соотечественники тащат в страну в качестве жен всякий сброд из Таиланда, Филиппин и прочих Азий. А тут наша девушка привезла мужа из России. Поэтому мы оставим Красовского в числе потенциально подозрительных персон, но наблюдение за ним придется отменить. Деньги налогоплательщиков нужно расходовать с умом.

Умео город небольшой и наш фигурант будет там на виду. С другой стороны, виза у него всего на полгода и ему нужно себя вести очень аккуратно, если он хочет получить статус ПМЖ, поэтому убежден, что в ближайшие шесть месяцев поведение у него будет идеальным.

Когда после беседы с тестем я зашел в комнату Эмели, хотя теперь её лучше называть нашей, жена, лежа на кровати, читала какую-то книжку.

– Фу, – она недовольно наморщила нос. – Папа опять курил свою вонючую сигару.

– Угадала, – ответил я и улегся рядом с ней. Сейчас сделать это было гораздо легче, чем утром. Кровать Магнуса была даже не двуспальной, а трехспальной. Зато теперь проход между стеной и кроватью остался не больше полуметра и к окну надо пробираться боком. Хорошо, что в длину комната была метра четыре с половиной и в ней смог еще уместиться письменный стол со столом, небольшой туалетный столик с трельяжем и гардероб.

Верхний свет в комнате был выключен, и только свет бра, освещал страницы книги в руках Эмели.

– Я тебя жду, жду, – обиженно прошептала жена, небрежно уронив книгу на пол. – А тебя все нет и нет, полтора часа с отцом беседовал, надеюсь, не меня там обсуждали?

– Не тебя, – так же тихо ответил я и обнял девушку.

Утром мы проснулись раньше будильника, поэтому нашли, чем заняться до семи часов.

Завтрак опять был на мне, чему папа и дочка Эрикссоны только обрадовались и с аппетитом подмели мои тосты с селедочным маслом и пармезаном, запивая их кофе. Я же пил чай со смородиной из пакетика. Другого чая в магазине вчера найти не удалось.

Огорчив Эмели тем, что сегодня не пойду её провожать, я остался на улице дожидался Магнуса. Когда он появился, из соседней двери вышла вчерашняя старуха окинула соседа пренебрежительным взглядом и спустилась по ступенькам.

– Доброе утро фру Урсула, – успел сказать ей в спину тесть.

Я продублировал его слова, произнеся их чуть громче. Но бабка даже не вздрогнула.

– Крепкая старуха, – уважительно подумал я.

А Маркус прошипел себе под нос.

– Слампа!

– Ха, а мой тесть, оказывается, иногда может и ругнуться, – весело удивился я. – Интересно, с чего это он соседку шлюхой называет?

Насколько я понял, обычно Эрикссон ходил на работу пешком. Но сегодня ему, как нормальному мужику, захотелось перед зятем похвалиться своей машиной. Гараж из такого же кирпича, как и дом, стоял в глубине двора, заросший по фундаменту ярко зеленым мхом.

Когда тесть со скрипом отворил дверь и включил свет, я невольно охнул.

Помещение гаража оказалось неожиданно большим, и Вольво 140 занимал в нём совсем немного места. Но меня привлекла не машина, а мастерская, устроенная там. Небольшой токарный станок, сверлильный, масса ручного инструмента, развешанного на стенах, просто притягивали мой взгляд. Я подошел к столу, где был установлен станок, дотронулся до патрона и тот слегка провернулся под моей рукой.

Взгляд Маркуса сразу потеплел, когда он понял, что обнаружил во мне родственную душу. Но времени говорить об инструментах, не было, так, что тесть завел машину и выехал на улицу, я же в это время закрывал гараж, на дверях которого имелась простая щеколда без дырок для замка.

– Мда, пока еще здесь не воруют, – подумал я. – Но ничего, еще лет двадцать и все двери придется закрывать на замки и ставить сигнализацию.

– Маркус гордо восседал на сиденье, немного крепче, чем нужно, держась за руль. Сразу стало понятно, что на машине он ездил нечасто. Хотя при нынешней интенсивности движения в Умео, особого мастерства и не требовалось.

– Умеешь водить? – спросил он у меня, остановившись у первого и последнего светофора на нашем пути.

– Умею, но прав у меня нет, – ответил я.

– Пустяки, – вальяжно махнул рукой Эрикссон. – Парень ты умный, сдашь и на права.

Минут через восемь, из которых две стояли на перекрестке, мы подъехали к мэрии. Спрашивается, зачем открывали гараж, заводили машину, если бы и так уже пришли пешком?

В мэрии со вчерашнего дня ничего не менялось. Все-таки разница в менталитете у нас была ощутима. Если бы я в Петрозаводске в качестве зятя мэра зашел в горсовет, меня бы любопытствующими взглядами просто испепелили. А здесь, никто даже головы не поднял и вслед не посмотрел.