Шеф-повар Александр Красовский (СИ)

— Паша, что ты Сашу в дверях держишь, проходи, сынок не стой на пороге.

Началась обычный бестолковый разговор, какой часто бывает при неожиданной, но приятной встрече.

— Ты на чем добирался? — вдруг спросил Пашка, — для Мурманского поезда слишком рано, на такси что ли из Ленинграда ехал?

— Почему на такси? Приехал на своей машине, я Волгу месяц назад купил, б\у. Наступило непродолжительное молчание. Мама и брат, казалось, потеряли дар речи.

— Да ты чо! Я смотреть! — наконец, отмер Пашка. Он метнулся в комнату, натянул спортивки и, громыхая по ступенькам, понесся вниз.

— Паразит, всех бабок разбудит! — с чувством сказала мама. — Завтра опять жаловаться будут. Ты знаешь Саша, мне тоже захотелось взглянуть на твою машину.

Одевалась маман не в пример дольше Пашки, и когда мы спустились во двор, брат уже сидел в машине, изучая содержимое бардачка.

— Я то думаю, чего брательник с одним баульчиком явился? — сообщил он. — А у тебя, оказывается полный багажник барахла. Слушай, машина класс, кожа на сиденьях, как новая, не верится, что на ней люди сидели. На кузове ни одного пятнышка. Черная, как у больших начальников.

Он жалобно глянул на маму и сообщил:

— Вот видишь мама, ты Сашку, как только не ругала, а он выучился за год на повара, через год уехал в Финляндию и теперь у него есть жена и автомашина. А он всего на два года старше меня, а мне еще учиться на шестом курсе, а потом год интернатуры, и потом работать за копейки.

Представляешь? У него через пару лет будет кооперативная квартира, есть классная автомашина, жена красавица, а у меня нихрена. Может, мне тоже надо было на повара учиться?

— Завидовать грешно, — наставительным тоном сообщил я. — Давайте лучше унесем наверх весь багаж.

— А ты, разве не поедешь к Людмиле? — удивилась мама.

— Не поеду, не хочу таскаться с вещами под бдительным оком вахтера и прочих наблюдателей. Завтра с утра отправлюсь к Люде на работу и попрошу начальство дать ей отгул. Думаю, что это получится.

— Еще бы не получилось, — сообщил Пашка, окидывая меня взглядом. — Такому прикинутому чуваку в джинсе и вельвете будет трудно отказать.

Вдвоем мы быстро унесли все мои чемоданы домой. Я закрыл машину, молясь про себя, чтобы какой-нибудь алкоголик не разбил лобовое стекло. Дворники уже предусмотрительно были сняты и убраны в кабину. Машина сиротливо, в полном одиночестве, осталась стоять на темном дворе. Даже не верилось, что пройдет всего ничего сорок лет и в этом дворе некуда будет ступить из-за множества автомобилей.

Естественно, мне пришлось распаковывать подарки, приготовленные маме и Пашке.

И тут наступил момент истины. Я ведь до этого момента ничего писал им о родственниках со стороны отца, но сейчас пришлось признаться в их наличии.

Мама быстро вычислила, что моей зарплаты, как бы она была хороша, никогда бы не хватило для всех моих покупок, включая машину.

Пашка наш разговор не слушал, он в своей комнате примерял джинсовый костюм и фирменные рубашки, и вопил от счастья.

— Так, значит, у Ирьи-Матильды в Финляндии была сестра, — задумчиво протянула маман. — Ох, сколько кровушки у меня попила свекруха, — продолжила она с чувством.

— И папаша твой тоже. Молчун хренов. Знала бы, что у него мамаша финка, ни за что бы за него замуж не пошла. Хм, а вот видишь, как вышло. Так говоришь, что Ритта эта не такая стерва, как твоя бабка.

— Ну, мама, чего ты бабушку так вспоминаешь, знаешь ведь, о покойниках, или хорошо, или никак. И вообще, для меня она была хорошей бабушкой.

— Ну, ладно, ладно, — начала успокаивать меня маман. — Что было, то быльем поросло. Бабушка уже пять лет, как умерла, земля ей пухом.

Отцу-то расскажешь, что у него в Финляндии двоюродная тетка живет?

— Расскажу, конечно, я же ему вызов везу от Ритты. Если захочет, сможет съездить.

— Так, так, так, — протянула маман. — Сейчас, наверно скажешь, что его Тамарке тоже подарки привез?

— Привез, — обреченно кивнул я.

Дальнейшие несколько минут представляли собой монолог маман, в котором она, не повторяясь ни разу, рассказывала, что из себя, представляет эта тварь — разлучница, и с горечью констатировала, что ее любимый сын, несмотря ни на что, возит этой сучке подарки из Финляндии.

Она уже заканчивала характеристику моей, скажем так, молодой мачехи, когда в комнате появился Пашка. На его длинной тощей фигуре джинсы суперрайфл сидели, как влитые, Фирменная приталенная рубашка и белые кроссовки, пусть и слегка поношенные, дополняли ансамбль, а на шее висел американский фонендоскоп кардиолога с толстыми черным силиконовыми трубками и огромной никелированной акустической головкой.

— Ну, как я выгляжу? — поинтересовался он. — Спасибо, Сашкец, теперь все девчонки мои, штабелями буду складывать.

— Фи, Паша, как ты можешь так говорить о своих однокурсницах? — сморщилась мама. — Хорошие, воспитанные девочки не клюют на модную одежду. Им важен человек, а не его обертка.

Пашка громко захохотал, да и я не удержался от смешка.