Шефы тоже плачут

Наше второе место все восприняли как первое. А то, что Милена выиграла приз несправедливо - негласное табу, хотя, нет-нет, а Вера ворчит по этому поводу, на что получает предупредительные взгляды от тёти Тани.

- Ритка, я когда тебя по телеку смотрю, прям влюбляюсь, - признаётся безо всякого намёка на что-то большее официант Илья, но не успеваю я ответить, Орловский цедит:

- Я тебе влюблюсь.

И это тоже мне нравится настолько, что хочется хохотать. Моя эйфория в принципе вызывает у меня приступы неконтролируемого смеха, который звучит совершенно уместно - потому что за столом с каждой минутой веселье набирает обороты.

С разговоров о шоу переходят на обсуждение планов, мы с Андреем то и дело переглядываемся, и в глазах Орловского я вижу то, чего не видела даже тогда, когда мы были вместе - искренность. Нет, не то, чтобы тогда он лгал мне… Просто сейчас всё воспринимается как нечто совершенно естественное, что ему уже не нужно прятать. И его любовь ко мне, и мою - к нему. И то, что мы всё же встречаемся, хоть и сделали шаг назад, чтобы прочувствовать то, чего сами же себя и лишили. Всё это настолько очевидно и правильно, что лично у меня не вызывает ни единого вопроса.

Я ловлю себя на том, что зеваю, когда пытаюсь поставить бокал на стол, но промахиваюсь в третий раз. Орловский тут же оказывается рядом - помогает мне наконец справиться с этой нелёгкой задачей, после чего решительно тянет за руку.

- Всё, ребят, мы уходим, - говорит он, и я с ним полностью солидарна. Желание оказаться как можно скорее в постели и выспаться, достигает каких-то вселенских размеров.

Прощаемся со всеми, желаем им спокойной ночи и оставляем шумную компанию, заверив их, что завтра же выйдем на работу к десяти.

- Слушай, я чего-то поторопилась с решением уже завтра вернуться в «Стяг», признаюсь Андрею, когда он ловит попутку. Кутаюсь в куртку, но не могу согреться - от пережитого и недосыпа тело начинает ходить ходуном.

- И я тоже, - вздыхает Орловский, распахивая передо мной дверцу остановившегося такси. - Послезавтра выйдем. А завтра высыпаемся и в кино.

Усевшись рядом, он притягивает меня к себе и устраивает мою голову у себя на плече. Мне хочется пошутить, что шеф так хочет добраться уже до чего-то взрослого, что готов выполнить и перевыполнить план по свиданиям в ближайшее время, но проваливаюсь в сон, едва машина трогается с места.

Череда последующих дней больше похожа на какой-то сон, о реальности которого я и мечтать не смела. Мы с Орловским проводим много времени вместе - в основном, на работе, куда лично я вернулась с безумным желанием творить и вытворять что-нибудь новое на кухне. Постепенно воспоминания о шоу становятся всё более призрачными, будто кто-то их стирает огромным ластиком. И я вижу, что и Андрей уже не так остро реагирует на любое упоминание “Законов”, которых и без того совсем немного в наших беседах.

Кстати о беседах. Теперь мы очень много говорим, причём порою о совершенно банальных вещах. Будто хотим наверстать то, что могли упустить, когда ещё не были нынешними Ритой и Андреем. Один из разговоров касается будущего, и затронутая тема настолько остра для меня, что сдерживаться я не могу.

- Ты не думала о том, что будешь делать дальше? - внезапно задаёт вопрос Орловский, когда мы с ним сидим в кафе за чашкой чая после прогулки.

Вообще суть, которую Андрей вкладывает в своё праздное любопытство, мне не совсем понятна. А если уж быть совсем честной - непонятна совсем.

- Думала. Буду работать и счастливо жить. А что?

- Не, ничего, - он мотает головой, отпивает из чашки, а я понимаю, что Орловский сомневается уточнять, что он имел ввиду или нет.

- Ну, говори.

- Просто я тут подумал… Может, уедем заграницу?

- Куда?

- Не знаю… в Италию, в США, например?

По правде, слова Андрея настолько выбивают меня из колеи, что я даже не понимаю, что чувствую. На память приходит речь Милены. Она же предупреждала, что Орловскому будет тесно в привычной жизни и понадобится большее. И сейчас, когда мы вроде как с ним вместе, но не совсем, у него есть все шансы начать эту самую жизнь в его Италиях и Америках.

- Я патриот, шеф, - бурчу я, пряча за глотком чая истинные чувства. Впрочем, делаю это зря. Андрей, кажется, читает каждую мою мысль.

- Я хочу этого для нас. И если ты категорически против, значит, даже смысла нет это обсуждать.

- Я категорически против. Ни в какие супер-страны не собираюсь. И ты знаешь, может это и глупо, но считаю, что где родился, там и пригодился.

- Это не глупо.

- Тем более. Но сейчас - ты только не взрывайся раньше времени - но я снова задаюсь вопросом: не держу ли я тебя? Как тот самый груз, который тянет на дно.

- Рита…

- Ну что - Рита? Я просто делюсь впечатлениями.

- Хорошо, больше задавать вопросов я не стану. По крайней мере, таких.

Он пытается сгладить, и я это вижу. Но почему-то уже не могу остановиться. Сама себе не рада, но и сдержаться - выше моих сил. Потому что если сейчас снова промолчу - опять стану ходить по кругу в собственных мыслях и изводиться.