Шефы тоже плачут

Опустив голову, я сосредоточилась на том, чтобы начать рассматривать лежащие на коленях руки, как будто это было самое интересное зрелище на данный момент. Потому что не хотела видеть разочарования на лице Орловского. Я бы его просто не перенесла.

- Ритка… - выдохнул он, прижав меня к себе так стремительно и сильно, что я охнула от неожиданности. - Ритка…

- И… если твоё предложение ещё в силе, то я согласна, - выдохнула, обнимая Андрея в ответ.

Наверное, у нас могло всё быть только так и никак иначе. В кафе, которое после нашествия детей больше напоминало руины игрушечной войны, среди зрителей, все трое из которых сейчас смаргивали слёзы радости, с кучей тревог и волнений. Только так… По-другому я просто не желала.

- Дурочка моя… глупая… если бы я знал…

Андрей обхватил моё лицо, принялся покрывать его поцелуями, а я только и могла, что радостно смеяться, действительно чувствуя себя счастливой дурочкой.

- Если бы ты знал, то..?

- То я бы сделал всё иначе. В ресторане, романтично… Я не знаю там… море роз, или что там надо?

- Ну а что тебе мешает сделать всё так теперь? Хотя, знаешь… Я только что подумала о том, что у нас с тобой иначе быть не могло и я и не хочу этого иначе.

- Точно?

- Абсолютно.

Я поднялась из-за стола, и огляделась. Если я думала, что счастлива, когда получила возможность исполнить свою мечту, - я ошибалась. Счастлива я была бы и без кафе, в окружении любимых и любящих меня людей. Всё остальное лишь декорации, которые мы создаём сами.

А любовь невозможно создать. Она рождается сама глубоко в наших сердцах, её не искоренить и не вырвать по желанию. Она может появиться совершенно внезапно, даже если ты всего лишь годовалая малышка, которая крепко держит погремушку, минутой позже полетевшую в лоб тому, кто через десятилетия станет самым важным и нужным человеком в твоей жизни.

Любовь создать невозможно, но сохранить её - наша задача. И с ней я планирую справляться на все сто.

Эпилог

- Стоп. Снято. Все просто молодцы! Давайте небольшой перерыв и последние кадры доснимем с десертом.

Я натянуто улыбнулась оператору, и сделала глубокий вдох, считая время между последними двумя схватками. Орловский меня просто убьёт и, наверное, будет прав. Но кто же знал, что дочь попросится на свет не на сороковой неделе, а на тридцать восьмой?

- Рита, вы в порядке?

- В полном. Но наверное, десерт уже без меня.

Я стащила фартук с логотипом передачи, в съёмках которой участвовала, и, взяв сотовый, набрала номер мужа. Главное теперь было спокойно и без паники сообщить ему о том, что мы рожаем сегодня. Впрочем, это было и самым трудным, ибо волноваться я начала так, что у меня заходили ходуном не только руки, но и ноги.

Пять минут. Совсем недавно было около семи. Чёрт… всё происходит слишком быстро.

- Андрей, - выдохнула я в трубку, сжимая зубы, когда меня настигло очередной волной не слишком приятных ощущений.

- Да, родная. Что-то случилось?

- Нет. То есть, да. Мы рожаем сегодня.

- Что?

- Я собираюсь ехать в роддом. Прямо сейчас.

- Но у тебя же съёмки.

Гениально… Я слышала, как Орловский уронил что-то, цветасто выругался, и я едва удержалась, чтобы не выругаться следом.

- Думаешь, стоит отложить из-за них роды?

- Рита… что за шутки? Я… ты… ты взяла с собой сумку?

- Валяется в машине, да.

- Никакой машины!

- Вот ещё. Я прекрасно доеду.

- Исключено. Я буду у тебя через десять минут.

Он отключил связь, и я сделала глубокий вдох. Во всём, что касалось рождения дочери, Андрей старался облегчить мою жизнь, и порой это приводило к тому, что мы упирались лбами как два барана. Например, выбрал дорогостоящую клинику, хотя я была согласна рожать и в обычных условиях, или пытался запретить мне работать последние месяцы и взять все мои обязанности на себя.

В общем, рядом с ним в итоге я стала чувствовать себя хрустальной вазой, и уступка Орловского в том, чтобы я согласилась вести кулинарную передачу, теперь казалась едва ли не чудом.

- Рита, у вас всё хорошо? - задал вопрос кто-то из съёмочной бригады, когда я начала растирать себе поясницу на пике новой схватки.

- Более чем. Сейчас дождусь мужа и…

По ногам что-то потекло, и я выдохнула, кривя губы в натянутой улыбке:

- Или не дождусь…

С каждым новым происшествием в моей жизни я понимала, что счастье для меня носит какой-то неустойчивый характер. Семь месяцев назад я думала, что счастлива, когда мы открывали «Антошку», сейчас же, когда мне, уставшей, но находящейся в сумасшедшей эйфории, положили на живот нашу с Андреем дочку, я поняла, что вот он - мой самый счастливый момент в жизни.

Рядом не скрывал слёз новоиспечённый папа, и я тоже плакала, неловко прижимая к себе горячее влажное тельце. Андрей был рядом каждую секунду, терпеливо снося всё то, что я вывалила на него за те три часа, которые мы провели в клинике. Отказался выйти даже во время самих родов, хотя мне было совершенно плевать, рядом он или нет.

Зато не плевать было сейчас. Если бы он пропустил эти моменты, украл бы у себя что-то безумно ценное.