Шефы тоже плачут

Сразу по возвращении в «Стяг», где Шумов объявляет тёте Тане, что он готов продать помещение именно ей, мы устраиваемся все вместе за столом и долго обсуждаем условия сделки. И будущее кафе, которое становится предметом повышенного внимания для всех участников беседы. Кто-то предлагает меню, кто-то разные варианты названий. И пока я не осознаю вдруг, что со стороны Андрея Павловича это не было шуткой, сижу, словно натянутая до предела струна. И только потом меня отпускает, а по венам разливается чистейшая эйфория. Боюсь поверить в то, что всё случившееся не сон, и что Мила с её отцом теперь в прошлом, а у меня следующим жизненным пунктом - ожившая и воплотившаяся в реальность мечта. Боюсь, но, чёрт побери, мне безумно хочется в это верить.

После лёгкого ужина и пары бокалов вина, когда все детали обговорены миллиард раз, наконец собираемся расходиться. Я знаю, что меня снова ждёт разговор с Орловским наедине, но кажется, начинаю уже к этому привыкать. Даже стану скучать, если вдруг у нас перестанут находиться поводы для непрекращающихся бесед.

Сам Андрей тоже участвовал в обсуждении будущего кафе, как будто бы для него эта новость стала совершенно ожидаемой. Но это - лишь вершина айсберга, и что он думает на самом деле, я в точности знать не могу. Зато теперь, когда мы с ним в тишине моей квартирки, у меня появляется возможность узнать, что к чему.

- Надеюсь, что больше между нами не будет никаких секретов, - пожимаю плечами, заходя в кухню. - Тем более, я хотела сказать, даже намекала на обсуждение цвета стен, но ты был тогда слишком увлечён своими недомолвками.

- Каюсь…

Он вдруг запрокидывает голову и начинается хохотать. Сначала нервно, потом - искренне, пока у него не начинают катиться из глаз слёзы, которые он отирает тыльной стороной ладони. И я невольно заражаюсь приступом этого непонятного веселья, которое вскоре объясняется его словами:

- Малыш… слушай, у меня такой камень с души, ты бы знала. Я просто охреневаю с того, как всё в итоге повернулось.

Он озвучивает мои мысли. Я тоже именно что охреневаю, иначе не скажешь. Но с той минуты, как поняла в «Стяге», что Шумов не шутит, всё будто бы встало на свои места. И теперь на этих самых местах и должно будет оставаться.

- У меня тоже. И ты не сердишься за то, что теперь у меня будет своё дело? - осторожно спрашиваю я, присаживаясь на краешек стола.

- Почему я должен сердиться?

Орловский непонимающе хмурится, подходит ко мне и устраивается между моих ног, понуждая меня устроиться на столе удобнее.

- Не знаю…

- У тебя будет то дело, которого ты заслуживаешь на все сто.

Он целует меня, невесомо скользя губами по скуле к уголку губ, и мне хочется мурлыкать от удовольствия.

- Как приятно это слышать от тебя.

- Ты только не зазнавайся… а то я у тебя всего лишь шеф-повар, а ты - хозяйка кафе.

Ответить не успеваю, поцелуи превращаются в жадные, а сам Орловский в мужчину, который изголодался по своей женщине. И знать, что он настолько меня хочет - высшая точка удовольствия в этом трудном, но счастливейшем дне.

Много позже, когда Андрей засыпает, я никак не могу понять, что именно не даёт мне покоя. Казалось бы, должна спать без задних ног после всего пережитого, но сон не идёт. Забрав ноутбук, ухожу на кухню, чтобы заняться делом, что стало излюбленным в последние несколько дней - изучением интерьеров, статей и новых рецептов.

Сажусь за стол с чашкой кофе, но вместо того, чтобы открыть несколько закладок по теме, ввожу в поисковик имя Шумова. И почти сразу натыкаюсь на то, от чего у меня помимо воли вырывается горестный вдох:

«Бизнесмен Шумов Андрей Павлович потерял в автокатастрофе жену Елену и пятилетнего сына Антона. Оба скончались до приезда скорой, погибнув на месте…»

Дальше читать не могу - строки расплываются перед глазами. Закусив губу, чтобы не разрыдаться, открываю файл и стираю название «Погремушка и компот». Оно уже сослужило нам хорошую службу, и теперь должно оставаться в прошлом. Вместо него пишу капс-локом «Детское кафе «Антошка»».

Теперь у него есть своё имя, которое в этот момент мне кажется единственно-верным.

Только «Антошка» - и никак иначе.

Отрывок 13

Время летело словно сумасшедшее. И я кружилась в его водовороте, уже смирившись с тем, что сделать всё задуманное просто не успеваю. Едва мы с Шумовым уладили все связанные с открытием кафе формальности, начался такой разноцветный хоровод из событий, что мне стало казаться, будто больше нет каких-то выраженных сезонов. Осень, незаметно для меня, сменилась зимой, и я с удивлением осознала это только когда взглянула на календарь и обнаружила, что наступил декабрь.

Кафе менялось каждый день - дизайнеры закончили работу, всё оборудование было завезено и установлено. Штат поваров и официантов набран, осталось дождаться только мебель, которую Шумов заказал на какой-то итальянской фабрике, взяв на себя все расходы, связанные с покупкой и транспортировкой. И мне оставалось только смириться с этим и ждать, когда же будут нанесены последние штрихи.