Шея

В ожидании Джелкса сэр Бэзил занял позицию возле застрявшей головы леди Тертон. Джелкс медленно подковылял, неся ножовку в одной руке, топор в другой, и остановился в ярде от статуи. Он протянул обе руки вперед, предоставляя хозяину право выбора инструмента, и я в течение двух или трех секунд, ушедших на размышление, смотрел на Джелкса в упор. Рука с топором вытянулась на крохотную долю дюйма дальше другой, движением незаметным, втайне, исподтишка соблазняя сэра Бэзила. Для пущей убедительности он капельку приподнял бровь.

Не знаю, видел ли это сэр Бэзил, но он почему-то заколебался, и вновь рука с топором незаметно приблизилась к нему, как вытянутая рука шулера с картами, когда нужно выбрать любую, а выберете вы ту, которую хочет он. Сэр Бэзил взял топор. Он принял его от Джелкса вялым заторможенным жестом, сжал топорище, понял, что от него требуется, и ожил.

Для меня это было минутой ужаса, как будто ребенок перебегает улицу и подлетает автомобиль, а вы, зажмурившись, ждете, чтобы по взрыву голосов понять, что страшное совершилось. Момент ожидания растягивается в огненную вечность с прыгающими черно-красными пятнами, и, если, открыв глаза, вы видите, что ничего не произошло, вам это не важно. Вы уже видели все внутренним зрением и пережили.

Описываемую сцену я видел во всех деталях и не открыл глаз, покуда не раздался голос сэра Бэзила, еще тише прежнего. Он мягко упрекал дворецкого.

- Джелкс, - молвил он, и я приоткрыл глаза. Сэр Бэзил стоял на том же месте, держа топор. И голова леди Тертон по-прежнему торчала из дырки в деревянной статуе, только ее лицо сделалось абсолютно серым, страшным и пепельным, а рот то открывался, то закрывался, производя булькающий звук.

- Бог с вами, Джелкс, - говорил сэр Бэзил, - о чем вы думаете. Это слишком опасно. Дайте пилу.

Он взял ножовку, отдал топор, и я впервые увидал розовый цвет на его щеках, а в уголках глаз - сеть улыбающихся морщинок.