Шекспир

По этому реквизиту узнаются некоторые пьесы: «Тамерлан Великий», «Мальтийский еврей» и «Трагическая история доктора Фауста» Марло, «Фаэтон» Томаса Деккера, игравшаяся в этом 1598 году; другие, как «Блэк Джон», остаются загадкой. Сцена не полностью пустая. Она даже приобретает определенный рельеф с деревьями, ручьями, холмами. Интерьер сцен требует обычной мебели, все аксессуары сделаны таким образом, чтобы их было удобно размещать и убирать. Основные издержки приходятся на костюмы. Хенслоу платит больше за аксессуары для женской роли, чем за текст пьесы автору. Впрочем, это вызывает определенные вопросы. Пышные костюмы непрочные, и их нужно защищать от непогоды — для этого в публичных театрах под открытым небом могли служить навесы, частично закрывавшие сцену. Патологический реализм постановки представляет определенные опасности. Дегко обезглавливают, вырезают языки, вспарывают животы, и чтобы убедить публику в реальности этих действий, потому что это почти ежедневная реальность, в которой она живет, бегут покупать кровь и внутренности на ближайшие бойни. Кровью наполняют пузыри, которые вспарывают в нужный момент клинком Эта практика известна нам благодаря синопсису[16] постановки, сопровождающему пьесу Джорджа Пиля «Сражение Алказара» (1588–1589), произведения, которое входит в репертуар «Комедиантов лорда-адмирала». Этот документ, представлявший лист, исписанный крупным почерком в две колонки с одной стороны, несомненно, прикрепляли к стене дома актеров и в те времена, когда одну и ту же пьесу не играли два дня подряд.

Он позволял режиссеру и актерам с одного взгляда видеть, какие зрительные или звуковые эффекты и какие аксессуары должны быть предусмотрены. Пятна крови среди самых не поддающихся уничтожению. Впрочем, не сцены казни вызывают множество вопросов. Традиционно приговоренные появляются в рубашке, и в случае, если она из льна или хлопка, пятно можно смочить холодной водой и оттереть. Во всяком случае, до нас не дошло ника-кого рецепта того времени приготовления искусственной крови, не пачкающей или мало пачкающей. Некоторые пометки на полях драматических текстов указывают на пузыри, наполненные вином. Не будучи идеальной, эта имитация в некотором отношении предпочтительней крови животных для придания реальности сценам убийства; но все же, вероятно, используют некоторые приспособления, чтобы пятна были только на белье, а не на одежде из дорогих и трудно очищаемых тканей: велюра или шелка. Добавим, что белое белье дает необходимый контраст при пролитии крови.

В том же реестре ужасов и жестокостей встречаем различные отрезанные головы и поддельные эшафоты для создания иллюзии обезглавливания. В отношении последних, к счастью, мы располагаем примерами, точно описанными Реджинальдом Скотом в 1584 году в главе его книги «Раскрытие колдовства», которая посвящена приспособлениям иллюзионистов. Повешения не создают таких неудобств для одежды, как кровавые пятна, но они тоже должны быть старательно подготовлены.

Для придания реализма постановке требуется и другое оборудование. Ненастье (когда оно не действует непосредственно на зрителей публичных театров) может имитироваться довольно простыми средствами. Через воронку пропускают камни и куски железа, которые, скатываясь на дно, устланное решетками для создания неровностей, имитируют раскаты грома. Удар железным прутом по бочке прекрасно имитировал удар грома. Впрочем, этим способом пользовались и до недавнего времени. Дополняет иллюзию применение пиротехники (протянутые над сценой веревки, пропитанные порохом, которые поджигают с одного конца и которые горят как молния). Вполне возможно, что используют оборудование для имитации шума ветра наподобие того, что описывает итальянец Никколо Саббатини в своем практическом трактате о театральных машинах. Техника несложна, достаточно заставить вращаться тонкие деревянные палочки на конце бечевки. Известно, что эффект тумана имитируют дымом. Это должно стоить некоторого кашля актерам и зрителям. Используются пение птиц и крики животных. Многими звуковыми образцами, даже экзотическими, снабжает театр, находящийся в нескольких сотнях шагов в Парис Гарден, — Сад Медведей.