Шекспир

Мы видели, что труппы имеют музыкантов. Кроме того, в два часа пополудни труба объявляет о начале представления. От звуков трубы и воинственных звуков барабанов до нот, извлекаемых из лютни, аккомпанирующей любовной песне, — такова гамма звуков. Некоторые музыкальные инструменты подчиняются символической кодификации, которую современное их использование не позволяет обнаружить. Так, когда речь идет о сигнале или сопровождении сверхъестественных явлений, обращаются к гобою. Наконец, все идет в ход, чтобы вызвать колокольный звон. Такие эффекты небезопасны, особенно в театрах, построенных из дерева и соломы, а партер устлан хворостом, позволяющим стоящим зрителям сохранять относительно сухими ноги. Катастрофа разразилась в 1613 году, когда во время представления «Генриха VIII» Шекспира после выстрела пушки искра воспламенила театр «Глобус», который полностью сгорел, однако без человеческих жертв. Если и примечательно, что нет других пожаров, зато происходили происшествия другого плана. Во время одного представления второй части «Тамерлана Великого», дававшегося «Комедиантами лорда-адмирала» 16 ноября 1587 года, выстрелившее оружие, которое актеры позаимствовали и которое было заряжено пулей, убило ребенка и беременную женщину из зрителей; стрелявший актер в последний момент засомневался и выстрелил в сторону, чтобы уберечь своего товарища.

Представим, что, не обращая внимания на плохие предзнаменования, привлеченные афишами, которые труппа вывесила на столбах вокруг театра и в городе или распространила среди прохожих на улицах, мы вошли в «Театр», или «Куртину», или «Розу», что мы занимаем место на галерее или остаемся стоять в партере, стиснутые другими зрителями в ожидании, когда труба даст сигнал начала представления, толкаемые в этой толпе подмастерий, ремесленников и их подружек, обратив взгляд на какого-нибудь важного господина на сцене или в ложе или на проститутку, практикующую в квартале, осаждаемые продавцами яблок, апельсинов, пива, орехов, следя, как бы во время этой суеты какой-нибудь жулик не воспользовался ею и, поработав ножичком или ножницами, не ускользнул с нашим кошельком. Представим этот галдеж и остроту ожидания. Испытываемое удовольствие зрителя того времени вмещает и удовлетворение от возможности натянуть нос пуританам, которые так желают запретить спектакли.

АНАФЕМА ПУРИТАН

С их точки зрения, мы пропали еще до начала пьесы, так как мы вошли в одну из «часовен Сатаны». Вот в каких выражениях выступает против театров и пьес пуританский проповедник Вилкокс в 1577 году во время чумы: «Посмотрите внимательно только вульгарные пьесы, играемые в Лондоне, и увидите толпу, спешащую на них; посмотрите на театры, великолепные, прочные монументы, возведенные для мотовства и безумия Лондона. Но мне говорят, что они сейчас запрещены из-за чумы. Эта политика мне нравится, если только ее придерживаются, так как трудно вылечить болезнь, не избавясь от ее причины; а причина чумы, если вы посмотрите хорошо, это грех; а причина греха — театральные пьесы, следовательно, причина чумы — это театральные пьесы».

В 1583 году появляется «Анатомия пороков» Филиппа Стаббса. Одна глава называется «Театральные пьесы и интерлюдии и их порочность». Стаббс не делает исключений. Пусть даже они рассматривают духовные или мирские сюжеты, все пьесы плохи и предосудительны. Наихудшими пьесами являются пьесы о религиозных таинствах. Особенно приводит в негодование Стаббса педагогика греха, в которой, по его мнению, отличается театр. Один из подзаголовков издания 1583 года указывает: «Чему учатся, присутствуя на пьесах… Театр — Школа Зла».

Даже если атаки пуритан страдают излишней подозрительностью, театры, по-видимому, не свободны от греха. Скученность в них обязательна, во всяком случае, от нее страдают все, кто там находится. Мы не располагаем сведениями, были ли в театрах отхожие места, хотя бы примитивные, такие необходимые при скоплении толпы, потребляющей напитки в течение двух часов. Маловероятно, чтобы невинные глаза и уши, а также одежда и тело страдали меньше, чем сегодня во время большого матча по регби, когда пиво течет рекой и невозможно покинуть место даже на мгновение и пропустить хоть один момент игры. Театральный спектакль мог давать множество других недостойных открытий, а неизбежно среди зрителей есть такие, кто пришел сюда именно за этим. Структура театра с его ступенями неудобна для дам, которые в то время в Англии не знали нижнего белья. Зато это ставит в благоприятные условия тех, кто наслаждается этими случайными и мимолетными видениями. Техника проста, достаточно опуститься в нужный момент.