Шекспир

Это не значит, что идея о вознаграждении была бы неуместна. Знать прекрасно принимала от монарха подарки деньгами, с большим основанием это делали простолюдины. «Комедианты короля» по разным поводам получали деньги от Якова. Но величина суммы, ее магическая округленность сразу же делает ее подозрительной. Какая покупка могла потребовать такой суммы? Для сравнения, считается, что реконструкция «Глобуса» в 1614 году обошлась примерно от 700 до 1400 фунтов. В мае 1597 года при покупке большого дома «Нью Плейс» Шекспир платит только 60 фунтов Покупки, потребовавшие больших расходов, известны в 1602 году, когда Шекспир купил 107 акров (примерно 43 га) земель за 320 фунтов, затем в 1604 году, когда он заплатил 440 фунтов, чтобы сохранить аренду фермы, заплатив десятину, удерживаемую муниципалитетом Стратфорда. Правда, эти покупки, кажется, мало соответствуют доходам драматурга, акционера театра. В очень скрупулезном труде, посвященном шекспировской труппе, Болдуин говорит, что доход Шекспира никогда не превышал в среднем 175 фунтов, даже если представить, что в исключительных случаях он достигал 250 фунтов в год. Но в период, которым мы занимаемся, он еще не был акционером. Нельзя все же отбрасывать возможность исключительного вознаграждения, полученного лично, даже если исходящая от сэра Уильяма Давенанта история похожа на сказку.

В 1593–1594 годах Саутхемптону было бы трудно ответить вознаграждением на ожидания писателей, посвятивших ему свои произведения. Если состояние и оставалось значительным, несмотря на то, что часть состояния отец завещал другому, ему нужно было урегулировать свое вступление во владение наследством и уплатить огромную неустойку, востребованную всемогущим Уильямом Сесилем, лордом Берглн, главным министром Елизаветы, за отказ жениться на его внучке Елизавете Вез в 1590 году. Неустойка достигла 5 000 фунтов! Если «Венера и Адонис» и «Лукреция» и не обогатили Шекспира, то, по крайней мере, он пережил трудный период чумы и заработал литературную славу, особенно первой поэмой. Упоминали возможность того, что Шекспир, вероятно, предполагал переориентацию своей карьеры в сторону литературы. Силу этому аргументу дают обстоятельства, обнаруживающие непрочность театральной карьеры. Но у него нет никакого кризиса в драматическом творчестве, кроме невозможности из-за чумы ставить свои спектакли. А с конца 1594 года Шекспир смог возобновить свою драматическую деятельность, став к этому времени лучшим поэтом. Фрэнсис Мерс в своей «Сравнительной речи наших английских поэтов с поэтами греческими, латинскими и итальянскими», опубликованной в 1598 году, относит его к числу тех, кто «является самым страстным среди нас в оплакивании волнений любви». Правда, список длинен, критерии Мерса нечеткие, и посредственные поэты оказываются рядом с великими. Во всяком случае, в возрасте тридцати четырех лет Шекспир вписан в тот же табель чести, что и Спенсер. Сидней или Томас Уайет.

В «Венере и Адонисе» рассказывается история безумной любви богини к красивому молодому человеку, который отклоняет ее предложения, предпочитая удовольствия от охоты на кабана, стоившей ему жизни. Под взглядом оплакивающей его смерть Венеры он превращается в цветок, красный как кровь, которая льется на траву. Повествовательную нить для своей поэмы Шекспир нашел в «Метаморфозах» Овидия (киша X), произведении, которое сопровождает все его творчество. Привязанность к этому поэту должна была появиться у Шекспира в школьные годы в Стратфорде. Он читает Овидия в популярном переводе, опубликованном Артуром Голдингом. В 1589 году Ричард Филд переиздал латинский текст «Метаморфоз» за счет книготорговца Джона Харрисона.

Ричард Филд — сын стратфордского кожевенника, с которым Джон Шекспир был в деловых отношениях, по меньшей мере, до 1557 года. Ричард Филд и Уильям Шекспир знали друг друга с детства. Ричард только на три года был старше Уильяма. Вероятно, их отношения возобновились в Лондоне после приезда гуда Уильяма Именно Ричарду Шекспир доверяет печатание книг «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции». Обе в «ин-кварто», красивой фактуры, украшенные якорем и девизом «Anchora Spei», эмблемой, унаследованной Филдом от Томаса Вотрольера, одного из лучших печатников Лондона. К нему прибывший в Лондон Филд поступил в ученики, а после его смерти женился на его вдове и стал хозяином мастерской. Книги продавались в книжной лавке «Белая борзая» Джона Харрисона у кладбища св. Павла. Филд уступает ему права на первую поэму с 1594 года, Харрисон сразу же становится обладателем прав и на вторую. 18 апреля 1593 года Филд вписывает «Венеру и Адониса» своего земляка в Указатель книготорговцев. Следовательно, можно предположить, что зародившееся, может быть, в конце 1592 года написано в первые месяцы 1593 года.