Шекспир

Тройной скипетр был у Джеймза, как правителя Англии, Шотландии и Ирландии; двойная держава была у него, как у короля Англии и Шотландии. Он первый обладал всеми этими многочисленными знаками королевского величия, которые должны были перейти к его наследникам, — поэтому комплимент не в единственном, а во множественном числе: он относится ко всей последующей династии Стюартов.

Венчал все комплимент совершенно особого рода. Джеймз, веря в божественное происхождение королевской власти, был убежден, что от бога ему дана сила исцелять больных прикосновением своей царственной руки. Шекспир ввел сцену, в которой рассказывается о том, как английский король лечит своих подданных.

Толпа несчастных
У двери ждет. Болезнь их, от которой
Не знает средств наука, он врачует
Так укрепил господь его десницу
Одним касаньем рук…

И дальше:

Король творить способен чудеса.
Я сам, с тех пор как в Англию приехал,
Их наблюдал не раз. Никто не знает,
Как небо он о милосердье просит,
Но безнадежных, язвами покрытых,
Опухших, жалких, стонущих страдальцев,
На шею им повесив золотой,
Своей молитвою святой спасает,
И, говорят, целительная сила
В его роду пребудет. Сверх того,
Ему ниспослан небом дар провидца,
И многое другое подтверждает,
Что божья благодать на нем.[103]

Когда актеры произносили эти слова, король Джеймз с довольной улыбкой оглядывал зал, чтобы убедиться, все ли поняли, о ком идет речь, и придворные подобострастно кивали головами, шепотом выражая одобрение.

Зная это произведение, мы можем только восхищаться тем, как умудрился драматург ввести в трагедию мотивы, выражающие его отнюдь не подобострастное отношение к королю. Шекспир — «слуга его величества» выполнил заказ своей труппы. Шекспир-гуманист, сказал свое слово о том, какой должна быть высшая власть в государстве. Он представил во весь рост ужасный облик короля-деспота, каким является Макбет. Не ограничившись этим, в той самой сцене, где он сказал все, что полагалось о короле, осененном «божьей благодатью», Шекспир высказал свое мнение о том, каким должен быть тот, кому вручено право жизни и смерти в стране.

Напомним этот эпизод.

После убийства короля Дункана его сын Малькольм бежал в Англию. Затем, спасаясь от преследования кровожадного Макбета, туда же бежит Макдуф. Он приходит к Малькольму и просит его возглавить войну за освобождение Шотландии от кровавого узурпатора. Малькольм, желая проверить, не подослан ли Макдуф Макбетом, говорит ему, что он сам не безгрешен, и возводит на себя напраслину:

Все то, что красит короля,
Умеренность, отвага, справедливость,
Терпимость, благочестье, доброта,
Учтивость, милосердье, благородство,
Не свойственно мне вовсе. Но зато
Я — скопище пороков всевозможных.

И когда после этой мнимой исповеди Малькольм спрашивает Макдуфа:

Сознайтесь же, что не достоин править
Такой, как я.

Честный Макдуф отвечает:

Не то что править — жить.[104]

Тираны не достойны жить — вот мысль Шекспира-гуманиста. И мы слышали от него, каких качеств он требует от главы государства: справедливости, терпимости, мужества, доброты… Что можно было против этого возразить? Король аплодировал Шекспиру, не сомневаясь в том, что он считал его именно таким монархом. Зрители общедоступного театра тоже аплодировали Шекспиру. При этом они молчали, и каждый из них прикидывал в уме, какой им достался новый король.

Мы коснулись здесь лишь внешних обстоятельств, связанных с появлением трех великих трагедий. В этих произведениях гений Шекспира достиг высшей зрелости. Мы отсылаем читателей к трудам критиков, в которых он найдет анализ и оценку социально-философского и психологического значения этих гениальных творений. Мы же ограничимся тем, что отметим все более обостряющееся у Шекспира сознание противоречий и несправедливости всего жизненного уклада. Особенно заметно это в «Короле Лире», но и две другие трагедии также выражают трагическое мироощущение, владеющее в эти годы Шекспиром.

Семейные радости и горести