Шекспир. Краткая документальная биография.

Чем занимался Шекспир в течение этого затянувшегося периода вынужденного бездействия? Согласно одной любопытной гипотезе, он скитался по континенту {Чарлз Армитидж Браун, страстный поклонник Италии, по-видимому, первым публично высказал предположение, не странствовал ли там Шекспир; в 1838 г., основываясь на содержании ряда пьес, Браун в книге "Автобиографические стихи Шекспира" ответил утвердительно на вопрос, поставленный им самим в названии главы "Посещал ли он Италию?". Разумеется, эта проблема волновала жителей континента. Так, известный германский шекспировед XIX в. Карл Эльце отверг предположение, будто Шекспир примкнул к труппе английских комедиантов в Германии, но не Устоял против итальянских ассоциаций (Эльце создал теорию о том, что в 1593 г. Шекспир "бежал от опасной чумной атмосферы столицы" и сразу же по возвращении создал "Венецианского купца", "Отелло" и (возможно) "Укрощение строптивой", "будучи все еще преисполнен только что полученными впечатлениями, когда все очарование Италии с ее небесами непроизвольно водило его пером" ("The Supposed Travels of Shakespeare", Essays on Shakespeare (transl. L. Dora Schmitz, 1874), p. 254-315).}. Возможно, Шекспир исследовал внутренние водные пути Северной Италии, пробираясь из Феррары по реке По к заболоченным землям Венецианской республики. Это позволило ему познакомиться с итальянскими обычаями, церемониями, характерными чертами и топографией северных городов, а также получить поверхностное знание языка. Затем, вернувшись в Лондон, когда кончилась чума, он вызвал в своей памяти благоуханную атмосферу Италии - Венеции, Вероны и прекрасной Падуи в "Ломбардии, волшебном саду Италии великой" - в целом ряде пьес, богатых местным колоритом. В "Венецианском купце" Шекспир даже упоминает "перевоз" или traghetto, "паром, перевозящий в Венецию", как называет его Порция.[11.20]

Но с равным успехом он мог насытить свое творческое воображение, пользуясь книгами и рассказами вернувшихся путешественников или беседуя с итальянцами в Лондоне. Гостиница "Слон" в Банксайде обслуживала итальянскую клиентуру. По дороге в театр и обратно Шекспир должен был проходить мимо этой гостиницы. В "Двенадцатой ночи" (действие которой происходит якобы в Иллирии, что, впрочем, несущественно) "Слон" рекомендуется как гостиница, "лучше которой не сыскать". Некий Паоло Марко Лукезе, уроженец Лукки, держал ресторан на Харт-стрит в приходе св. Олива, и в его доме жили итальянцы. (Знал ли Шекспир Лукезе? Когда в "Отелло" достопочтенные синьоры собираются в зале сената, Дож спрашивает: "Что, Марк Лукезе в городе?") Джон Флорио составитель первого итало-английского словаря, был хорошо известен в аристократических и интеллектуальных кругах; некоторые комментаторы, начиная с Уорбертона в XVIII в., считают, что Шекспир слегка высмеял Флорио в качестве педанта Олоферна в "Бесплодных усилиях любви". Многочисленные Бассанио, уроженцы Венеции, были приписаны ко двору в качестве музыкантов королевы. Шекспир называет в "Венецианском купце" своего героя Бассанио, хотя его прототип в новелле, послужившей источником, носит имя Джианетто.[11.21] А. Л. Рауз полагает, что Эмилия Бассано, дочь Баптисты Бассано и Маргарет Джонсон, была смуглой соблазнительницей в "Сонетах". Рауз сообщает весьма интересный факт: мужа Эмилии звали Уилл; это весьма разъясняет смысл тех сонетов, которые построены на игре слов (Whoever hath her wish, thou hast thy Willy/And Will to boot, and Will to over-plus) {"Кто бы ни владел ее желанием [Will], у тебя есть твой Уилл [Will] // и Уилл [Will] в придачу, и Уилл [Will] сверх того. Каламбур в этом сонете (135) построен на разных значениях слова "will". Will - имя Шекспира и его друга, и, возможно, мужа "смуглой дамы".. - Прим. перев.}. Он приводит также цитаты из рукописи одного дневника, где об Эмилии якобы говорится, что она была "весьма смуглой в юности". Однако мужа Эмилии звали, увы, не Уилл, а Альфонсо, и слово в рукописи, прочитанное Раузом как "смуглый" ["brown"], на самом деле читается как "смелый" ["brave"].[11.22] "Смуглой даме" подобает быть явно смуглой.

Во всяком случае, после всего сказанного приходится признать, что шекспировское знание итальянской топографии отнюдь не надежно. Герои в окруженной сушей Вероне (в "Двух веронцах") садятся на корабль; Милан в "Буре" изображен как город, связанный с морем посредством водного пути. В "Укрощении строптивой" расположенное вдали от моря Бергамо имеет своего мастера по изготовлению парусов; Бьяндело сходит на берег в Падуе, один из жителей которой, Гремио, является владельцем большого торгового судна. Представить себе Шекспира проводящим каникулы в Италии, в то время как в Лондоне колокол звонит по мертвым, - вполне безобидная фантазия но, скорее всего, он оставался в Англии. Там он попробовал свои силы в сочинении недраматических произведений и нашел себе покровителя.