Шекспир. Краткая документальная биография.

Прощение не стирает из памяти горьких воспоминаний. Наступило лето. В тайном покое в Ист-Гринвиче в присутствии хранителя архивов Тауэра Уильяма Лэмбарда ее величество вспомнила о царствовании короля Ричарда II и сказала: "Я - Ричард II. Знаешь ли ты об этом?.. Тот, кто забудет бога, забудет также и своих благодетелей; эта трагедия игралась сорок раз на улицах под открытым небом и в домах".[12.55] Кое-кто верит, что падение Эссекса, которого Шекспир назвал метеором в "Генри V", оставило неизгладимый след в воображении поэта. Не воплотил ли он перед зрителями "Глобуса" в загадочном принце Датском отражение самых сокровенных черт загадочного графа, не он ли был "примером примерных", а (для своих сторонников) "цветом... державы"?[12.56] И хотя все это не более как романтическое предположение, несомненно другое, а именно что в "Гамлете", написанном еще в царствование Елизаветы, есть признаки некоего нового умонастроения. Постелизаветинский Шекспир уже ждет выхода за кулисами.

13 Состоятельный джентльмен

Если Шекспир был равнодушен к судьбе тех пьес, которые впоследствии сделали его имя бессмертным, то в вопросах, связанных с накоплением состояния и передачей его в целости по наследству, он не обнаруживал подобной беспечности. Не позднее чем в 1737 г. Александр Поп указал на это в изящных двустишиях "Первого послания из второй книги Горация":

Шекспир (хотя божествен его слог
Найти сравненье ты б ему не смог)
Для прибыли лишь оперял свой стих
И нехотя бессмертия достиг.[13.01]

"Деловитость совместима с высочайшим гением", - замечает самый неутомимый в XIX в. исследователь фактов, связанных с Шекспиром, Дж. О. Холиуэл (впоследствии Холиуэл-Филиппс) и заключает: "Ни один объективный критик не должен сомневаться в том, что великий драматург весьма тщательно заботился о своих имущественных интересах; и это подтверждает множество старинных источников".[13.02] То, о чем Холиуэл говорит с самодовольной уверенностью, свойственной викторианскому филистерству, фактически верно, и основным содержанием данной главы будет внетеатральная деятельность Шекспира, особенно его заботы о приумножении имущества и приобретении почтенного общественного положения.

К середине 90-х гг. Шекспир снимал в Лондоне квартиру, на что указывают разные документы судебного архива субсидий и суда по делам казначейства.[13.03] Время от времени парламент предоставлял субсидии короне на определенные суммы, получаемые от налогов на земельную и личную собственность. Последняя из трех таких субсидий, утвержденная парламентом в 1593 г., взималась в размере 2 шиллингов 8 пенсов с каждого фунта общей стоимости имущества и собиралась в два приема: первый раз по 1 шиллингу 8 пенсов с фунта и второй по 1 шиллингу с фунта. Несмотря на умеренность обложения, иные налогоплательщики пытались уклониться от уплаты налогов. Местные власти, которым помогали сборщики мелких налогов, несли ответственность за сбор этих налогов. Они сообщали о неуплатах в суд по дела казначейства, который в свою очередь поручал шерифа округов взыскивать задолженности и требовал от них отчета о недоимках при ежегодной проверке их счета 15 ноября 1597 г. сборщики мелких налогов в административном районе Бишопсгейт показали под присягой, что некоторые налогоплательщики, чьи имена затем были перечислены, либо умерли или покинули административный район, либо уклонились от платежа. Список этих лиц по приходу св. Елены, в котором проживало 73 налогоплательщика, включал Уильяма Шекспира, который должен был уплатить 5 шиллингов с имущества, оцененного в 5 фунтов (собственность самого преуспевающего обитателя прихода "сэра Джона Спенсера, рыцаря, дворянина и чиновника королевы, оценивалась в 300 фунтов стерлингов). Налог, размер которого был определен в 1596 г. подлежал выплате в феврале будущего года.