Шекспир курит в сторонке

– Я достаточно часто бывал в доме Ветошь, как правило, либо рано утром, около восьми, либо совсем поздно. И мне казалось, что арлекин единственное божье создание, которое Борис Олегович беззаветно любит, не притворяясь, ничего не изображая.

– Адвокат был неискренним человеком? – уточнила я.

Антон чуть заметно улыбнулся:

– Светским, воспитанным, никогда не позволяющим себе ни злости, ни раздражения, идеально вежливым с прислугой, внимательным к людям. Но искренним? Это чувство не для людей его круга. Повторяю, мне казалось, что Ветошь по-настоящему любит одного арлекина. Похоже, убийца об этом тоже знал. Вот почему Павлик стал орудием смерти. Я убиваю тебя тем, что ты считаешь самым дорогим для себя, оно умрет вместе с тобой.

– Если Борис Олегович спал в тот момент, когда преступник посадил ему на шею Павлика, то навряд ли адвокат успел понять, что его убивают и кто наносит смертельную рану, – вздохнула я.

– Речь не о жертве, а о преступнике, – сказал Антон, – это ему надо было знать, что Ветошь погиб от любимого паука, это он испытал чувство удовлетворения и торжество. Слышали про Роджера Кранта, прозванного «Палач любви»?

– Нет, – ответила я.

– Роджер выискивал семейные пары, счастливые в браке, – продолжал энтомолог, – и заставлял мужа убить жену. Для Кранта было особой радостью видеть ужас женщины, которая понимает: ее лишает жизни тот, кому она доверяла и кого обожала. Немного похоже на случай с адвокатом. Ищите человека, которому Борис Олегович нанес травму, разбил его мечты, надежды. Может, здесь замешана кончина ребенка или крах карьеры, потеря родителей, не знаю, что именно, но оно очень значимо для убийцы. И еще. Не исключайте женщин из числа подозреваемых.

Я поежилась.

– Покажите хоть одну даму, способную прикоснуться к арлекину!

Антон оперся руками о колени.

– Слабый пол способен на сильные поступки. Поройтесь в самом ближайшем окружении жертвы. Я уверен: тот, кто убил Бориса Олеговича, хорошо его знал, причем не по светским вечеринкам, где присутствующие улыбаются друг другу и болтают о всякой ерунде.

Я поблагодарила Антона. Энтомолог любезно проводил меня до машины и восхитился, увидев ее.

– Отличный джип, но не великоват ли? Женщины предпочитают малоразмерные модели. Хотя если автомобиль дарит мужчина, то он как раз выберет подобного монстра на колесах.

Я подошла к дверце, которая тихо щелкнула, отреагировав на метку, лежащую у меня в кармане.

– С трудом представляю себя в «двухдверке». Это как слона запихнуть в банку из-под шпрот. И я не из тех, кто принимает дорогостоящие подарки даже от очень близкого человека. Джип принадлежит детективному агентству, это служебная машина.

– Дайте ваш телефон, – попросил Антон, – вдруг я узнаю нечто интересное?

Я протянула ему визитку.

– Буду очень благодарна, звонить можно круглосуточно.

Не успев войти в дом, я налетела на Лапулю, которая со слезами на глазах произнесла:

– Горькое горе страшнее ужаса! Димочка ел на ужин шпроты с хлебом.

– Отличные консервы, – одобрила я выбор Коробка, – сама их люблю, и это белок! У нас еще остались?

Лапа заломила руки.

– У верной женщины ее котик ест только вкусное.

Я обняла расстроенную донельзя Барби.

– Что стряслось?

– Неприятность хуже цунами, – шмыгнула носом Лапа, – там вода, а у нас огонь!

– Что-то сгорело! – догадалась я.

– Рулетик, – прошептала Лапуля, – из десяти видов мяса.

– Ну и ну! Я могу назвать лишь три сорта: говядина, свинина и баранина, – изумилась я.

Лапа вытерла слезы кулачком.

– Танюшечка, ты чего? Ягнятинка, телятинка, курятинка, индюшатинка, поросятинка, утятинка, перепелятинка. Можно еще насчитать!

– Курица не мясо, – возразила я.

– Но и не рыба, – неожиданно логично возразила Лапа.

– Она птица, – ввязалась я в глупый спор.

Лапуля откинула на спину белокурые, завитые штопором волосы.

– Птички летят летом в Москву, зимой в Африку, а ряба сидит на одном месте. Она точно мясо.

– Ну, хорошо, – опомнилась я, – ты не поленилась сварганить рулет из…

– Это очень просто, – азартно перебила меня Барби, – берешь филе по двести граммов каждого, мелешь его в кофемолке, делаешь тесто. Туда для вкуса добавляешь соль, перец, чеснок, аджику, укропчик, кинзочку…

– Короче, рулет сгорел! – подвела я итог. – Дима взял шпроты и слопал их с хлебом. Не расстраивайся, и на старуху бывает проруха. Даже гениальная повариха может ошибиться.

Лапуля округлила свои и без того огромные глаза.

– Проруха? Кто это?

Я зашла в тупик. Действительно, что такое проруха? Никогда не задавалась этим вопросом.

– Пойду повешусь, – всхлипнула Лапуля, – или утоплюсь!

Я снова обняла донельзя расстроенную кулинарку.

– Забудь. Вспомни про Зайчика, ему не нравится, когда мама печалится.

Лапуля погладила свой живот.

– Пойду, почитаю ему сказочку про горшочек с мухами.

Я не спросила, какую сказку она имеет в виду, неужели ту, в которой кастрюлька безостановочно варила вкусную кашу?

– Танюсечка, кусечка, мусечка, – сказала Лапа, – мой желудок туда-сюда катается.

– Тебя тошнит? – расстроилась я. – Надо позвонить врачу. Токсикоз на последних месяцах беременности плохой признак.