Шел из бани. Да и все…

С родителями Миши жили по соседству, крыльцо к крыльцу. Дружили семьями. Семья у Евдокимовых была большая, семеро детей. Жили трудно, бедно, но дружно. Ссор никогда в семье не было, дети были маленькие и поэтому Анна не могла работать в совхозе. Но когда просили подменить телятницу, доярку или почтальона, никогда не отказывалась. Держали корову, поросенка, кур. Садили большой огород. Все от мала до велика от темна до и темна работали. Детей воспитали трудолюбивыми, честными, заботливыми. Старшие нянчили младших. Когда Анна отлучалась из дома на работу или в район, просила меня приглядеть – по-соседски за детьми. Жили мирной сельской жизнью. Миша с детства был каким-то особенным, уважительным, совестливым. Всех жалел, любил животных. С малых лет пел, пародировал, приплясывал. Научился играть на балалайке, гитаре.

Муж мой – дед Василий Лазаревич Плешков всю жизнь был юморным. Постоянно мог что-то отмочить, да и сейчас он не изменился, хотя ему 85 лет. С ним постоянно какие-то конфузы случались. Как-то приболел, простыл немного, а лекарство перепутал, выпил слабительное. Боже, что тут началось. Без смеха и вспоминать невозможно. Это надо же таким чудиком быть. Ходячий анекдот и не иначе. Просит у меня выпить, а я не даю. К нам зашел Миша, а дед ему жалуется, дескать, надо лечиться водкой с солью, а бабка не дает. Сходи-ка ты, Миша, купи водочку. Полечи умирающего. А то, видишь, уже и в сапогах булькает. Вижу, привирает, так как сам сидит в тапочках. И ведь все-таки разжалобил, умаслил Мишу.

Гляжу как-то телевизор, а Миша деда моего изображает. Говорит ну точь-в-точь, как мой дед. А дед смотрит и гордится.

Мишенька сразу после армии женился. И с Галей жизнь прожили в любви и согласии. Свою единственную дочь воспитали хорошо. Часто в гости к нам они всей семьей заходили. На все Мишины концерты-праздники ходили. Все выступления по телевизору глядели. Гордились нашим Мишей.

Иванов Иван Петровичу село Верх-Обское

Почти вся жизнь прошла в этом селе. А село наше хорошее. В аккурат у речки Катуни расположилось. Красиво. Здесь слияние Вии и Катуни. Лучшего места, думаю, и не найти. Часто хожу на берег, бывает и удочкой рыбу ловлю. Немного, но на ушицу хватает. Бабка моя так ушицу наварит, пальчики оближешь. Бывало, и Мишу ушицей угощали. Хвалил он.

Добрый он человек был. Все о жизни со мной толковал, вроде как советовался. Подмечал он в жизни многое. Все, бывало, меня просмеивал. Придет к нам, за встречу посидим, поговорим про жизнь. Глядь, вскорости наш разговор по телевизору на люди выставляет. По-сурьезному я с ним о жизни рассуждал, а он давай народ потешать! Все мне говорил, чтобы я не обижался, и называл меня каким-то типом.

Василиса Васильевна, жена: «Да не типом, а прототипом, вдохновителем его монологов. Гордись, на всю страну о тебе показывают и голосом твоим он говорит».

Я сначала шибко обижался, а потом решил: ну что мне на Мишу серчать-то? Хотя я – заметьте – ему ничего смешного не говорил, все по-серьезному. Мальцом его помню, жили с его родителями крыльцо в крыльцо. Миша с детства научился рожи строить, когда рассказывает.

Василиса Васильевна: «Не рожи строить, а пародировать, не только лицом изображать, а и голос-то твой точь-в-точь. А походка? Глянешь – ну дед мой идет. Хотя Миша во! какой, а ты против него кто?»

Ты, бабка, не ругайся, а тащи свои припасы-фантазии, огурцы в помидорном соке, грибочки опять же. Миша-то любил простую, здоровую, деревенскую еду. Ест, бывало, нахваливает. Всегда спешил в родное село, оно его магнитом тянуло. Тут и родители его похоронены, а теперь и сам рядышком с ними улегся. Рано, ох рано ему туда-то… Какой человек был. Миша душу в родном селе отогревал, сил набирался. А уж в баньке сызмальства попариться любил. Теперь-то вот и душа его свой покой здесь обрела. Лежит, ничего ему теперь и не надо.

Устал я жить. Все какие-то болезни наваливаются. А Миша и не болел вовсе. А может, не хотел плакаться? Да, знал я Мишу еще с малых лет. Жизнь он прожил без оглядки. Бывало, коленки в кровь разбитые. Да что коленки? Носы были разбиты иногда. Умел за себя постоять. Городские ребята через Катунь переправятся, напьются, драку учинят. Так Миша мог их призвать к порядку. Главное, говорил Миша, надо дружно жить. Поддерживать друг друга, в обиду не давать. Да и во взрослой жизни он таким остался. Всегда всем помочь старался. Мог отдать последнее. Некоторые этим иногда пользовались. Да Бог им судья.