Шёл по городу волшебник

Алексей Палыч, видевший уже на горизонте станцию, электричку и благополучное возвращение в Город, попытался смягчить обстановку.

– По-моему, – сказал он, – в данной ситуации это не имеет особого значения. Произошёл несчастный случай. Нужно искать выход.

Ему никто не ответил. Молчание становилось уже совершенно невыносимым, оно грохотало в ушах сильней барабанов.

Лжедмитриевна подняла голову и сказала:

– Рюкзак задела я. Привязать просто не догадалась: я никогда раньше не плавала на плотах.

Алексей Палыч подумал, что всё сказанное было правдой на сто процентов, если не считать слова «задела». Задеть и столкнуть – понятия разные.

Как ни странно, признание Лжедмитриевны вызвало некоторое облегчение. Возможно, никому из ребят не хотелось произносить слова, которые напрашивались сами собой.

– Что делать дальше, будем решать коллективно, – сказала Лжедмитриевна.

– Сейчас бы хорошо коллективно поесть, – сказал Шурик.

– Хорошо, – сказала Лжедмитриевна, – давайте обыщем рюкзаки – у кого что осталось.

Ребята, словно обрадовавшись, что закончился этот тягостный разговор, бросились потрошить рюкзаки. Добыча оказалась невелика:

полбуханки чёрствого хлеба,

восемь печенин,

семь конфет «Старт»,

банка сгущёнки,

начатая пачка чая,

лавровый лист и перец, взятые Геной для ухи.

Каждую вещь перетрясли несколько раз и набрали ещё две пригоршни крупы пополам с мусором. Алексей Палыч и Борис, разумеется, ничего не могли внести, кроме идей.

Выходить было уже поздно. Сегодня решили дальше не двигаться, а хорошо всё обдумать. Борис предложил поискать грибов: по его расчётам, они должны уже появиться. Борис и Алексей Палыч ушли в лес. Мартышка, уже на правах старой подруги, увязалась за ними.

Гена направился на берег ловить рыбу.

Валентина осталась выуживать крупинки из мусора.

Шурик расстелил палатку и улёгся на неё мечтать об обеде.

Лжедмитриевна с необычным для неё рвением принялась носить к стоянке дрова.

В общем, всё пока выглядело так, будто ничего страшного не произошло. Да и что может произойти в довольно населённом районе нашей перенаселённой планеты? Привыкнув к сытости, трудно представить себе голод.

Из ребят только Стасик и Чижик попытались решить проблему одним ударом. До вечера они болтались на плоту посреди озера, шаря по дну самодельной кошкой, но ничего не нашли.

Что же касается Веника, то, порыскав у костра, поискав рюкзак, начинённый вкусными запахами, он его не обнаружил, но выводов из этого не сделал.

Июнь 6 Назад идти нельзя

Пологий склон тянулся вверх от озера; он порос густым осинником, кое-где попадались берёзы. В таком лесу как раз и должны расти первые грибы. Это Борис знал совершенно точно. Но грибы об этом, очевидно, не знали.

– Поднимемся повыше? – предложил Алексей Палыч.

– В бору сейчас делать нечего, – заявил Борис. – Разве горькушки…

– Боря, а какой гриб лучше всего? – спросила Мартышка.

– Тот, который в корзине. – Так говорил отец Бориса, гордившийся тем, что собирал только молоденькие, находя их чуть ли не под землёй.

– А я думаю – сыроежки. Их можно есть сырыми.

– Где это написано?

– Нигде. По названию видно.

– Найдём – попробуй, – хмыкнул Борис.

Из всех грибов Мартышка чётко могла распознать только мухомор, да и то потому, что дома был цветной телевизор. В её семье грибами не увлекались. Борис и Алексей Палыч тоже не были знатоками. Они даже не подозревали, что съедобны почти все грибы. Из примерно тысячи пятисот видов съедобных они собрали всего несколько: белый, подосиновик, подберёзовик, лисичку, волнушку, сыроежку, маслёнок. Все остальные на их языке именовались поганками. Это общечеловеческое заблуждение приносит лесу большую пользу: кое-что в век тотального опустошения леса остаётся для животных и насекомых.

Первый гриб всё же нашла Мартышка. Она радостно взвизгнула и бросилась к нему с такой скоростью, словно тот от неё убегал.

– Теперь можешь попробовать, – сказал Борис.

– Поганка?

– Сыроежка.

– Дай честное слово.

Борис молча пожал плечами: это уж точно – протяни ей палец, она до плеча руку отхватит.

Мартышка откусила кусочек сыроежки, пожевала и выплюнула.

– Горько… – сказала она с какой-то обидой, будто не гриб её обманул, а Борис. – Почему ты меня не учишь грибы собирать?

Да, теперь уж получалось, что Борис ей как будто бы что-то должен. А он не любил ходить в должниках. Он и так уже чуть ли не превратился в подхалима, не нагрубив Мартышке ни разу за последние полчаса.

– Поменьше разговаривай, – сказал Борис. – Грибы шума не любят.

– Разве они слышат? – наивно спросила Мартышка.

Но цену её наивности Борис уже знал.

– Не мешай.

– Попроси как следует, – тут же нашлась Мартышка.

Поняв, что любое его слово никогда не будет последним, Борис замолчал надолго. И сразу же начали попадаться грибы. Сначала два сросшихся черноголовика, затем семейство упругих рыжих лисичек. Всё это отправилось в кепку. Ещё черноголовик и маленький красный.

– Какой хорошенький, – сказала Мартышка. – Как называется?

– Подосиновик.

– А почему он рос под берёзой?

«О господи!» – произнёс Борис мысленно. Вслух он заметил: