Шёл разведчик по войне

 - Ну да?! — Миша передвинулся к Валерию Борисовичу и сел рядом свесив ноги.

 - А вот да. Но не на своём участке, а в расположение 67–й армии, на Невском пятачке, где он не служил и узнать его не могли. Под видом перебежчика, штабного чертёжника.

 - А как вычислили?

 - Слишком грамотным оказался для чертёжника. Даже для штабного. Полностью сдал состав, группировку, огневые точки и командные пункты 170–й дивизии, в штабе которой якобы служил. Проверили — совпадает с нашими разведданными.

 - Не хило. Но чего ради?

 - Сказал, что хорошо знает все огневые позиции от Шлиссельбурга до устья Мги. Когда попросили обозначить на карте, предложил сделать кальку каждого участка обороны, у карты, дескать, слишком мелкий масштаб. Двое суток рисовал. И оказалось, по его калькам, что в районе Второго Городка и Восьмой ГЭС огневые точки расположены редко, а в районе Марьино очень густо.

 А главный удар по прорыву блокады наше командование намечало провести как раз в направлении Марьино — Синявино. Что ж получается — ошиблись, не туда основной удар направили? Стали сверять огневые точки на кальке с данными нашей разведки. Большинство совпали. Что за чепуха? Порознь совпадает, а в целом картина противоположная нашим данным. Тогда один сотрудник разведуправления обратил внимание на то, что масштаб на кальках разный. И где мельче масштаб, там огневые точки, естественно, кажутся гуще, а где крупнее, там реже.

 Свели все кальки к одному масштабу и огневые точки встали на свои места, совпали с данными нашей разведки.

 - Не хилую дезу они хотели через обера загнать.

 - Уже тепло. Но ещё не горячо. Кроме этого ещё один момент присутствует…

 - А что ещё?

 - Подумай. Проанализируй информацию, которой располагаешь. Подсказка нужна?

 - Пока нет… Думай, голова, думай, не зря же я тебя кормлю… А то, что я этому оберу заслал? О передвижении войск и военной техники?.. — Миша вопросительно взглянул на Валерия Борисовича.

 - Теплее.

 - Вот это да! Значит, они поверили тому, что я сказал оберу… что удар наши готовят в направлении Второго Городка и Восьмой ГЭС… подготовились, укрепились и через обера хотели убедить наших наступать…

 - …именно в этом направлении, — в один голос с Валерием Борисовичем завершили вывод.

 - А теперь прикинь, если б ты ушёл не в Карелию, и не приведи Бог, немцы просекли тебя перемещающегося по их тылам именно на этих участках, поверили бы они твоей информации или нет? И что б тогда с тобой было?

 - Понятно. Но не я один, наверно, им такую дезу гнал.

 - Разумеется и по другим каналам подобная информация к фашистам шла. Но твоя была одной из самых реальных. На неё немцы быстро отреагировали.

 - Так им и надо!

 - Вот именно.

 Валерий Борисович взял его под мышки, поставил на кровать, достал из портфеля медаль «За отвагу».

 - За проявленные мужество, за героизм и отвагу при выполнении задания командования в тылу противника.

 Прикрепил её к лацкану пижамы.

 - Служу Советскому Союзу!

 - Поздравляю.

 - Ура! — Шёпотом прокричал Миша.

 - А это от меня лично.

 Валерий Борисович достал из своего портфеля книжку «Мифы Древней Греции», вышедшую в блокадном Ленинграде

 - Спасибо, — обрадовался Миша, читать он любил.

 - Медаль обмоем? — Предложил Валерий Борисович.

 - А как же, — согласился Миша

 - Сейчас скажу, чтоб чаю принесли. Другого тебе пока нельзя.

 Валерий Борисович поднялся. Миша хотел было удержать его возле себя, но передумал. Пока чай принесут, пока чаю попьют — всё это время Валерий Борисович будет здесь. Успокоился, закосил глазом на медаль: самолёты, надпись, танк — но сверху их видно плохо.

 - А можно снять, посмотреть?

 - Смотри сколько угодно. Твоя. Лично–персональная. И продиктуй мне номер, удостоверение выписать. И ещё просьба к тебе, спать ты сейчас будешь меньше, я понимаю, скучно, но из палаты старайся выходить как можно реже. А медаль… Если захочешь, можешь пока оставить у себя, но с условием, никому не показывать.

 - Конечно.

 Минут через десять Валерий Борисович засобирался, и у Миши сразу упало настроение. Даже захотел вернуть медаль обратно Но сдержался. Ребёнок он, что ли…

 А когда Валерий Борисович ушёл, отстегнул медаль, убрал в тумбочку, укрылся до глаз одеялом и стал смотреть на огонь. «Опять один. — Вздохнул. И вдруг встрепенулся. — Да что это я за Володю и Борисыча, как малое дитя за мамкину юбку, цепляюсь? Некогда им, так некогда. Своя голова должна быть. И самостоятельность».

 

 ЭПИЛОГ

 - А потом что?

 - Что потом… Опять ходил, — блеснул мой собеседник двумя рядами железных зубов. — Отлежался, отоспался, подкормили, витаминами покололи. Окреп немного и с конца января сорок третьего снова пошёл. И в разведку ходил, и связным к партизанам и к подпольщикам. А куда денешься — на войне без разведки нельзя. Командиру на войне без разведки, всё равно, что тебе или мне слепому и глухому остаться. Само собой, осторожничал, без особой нужды на рожон не лез — боязно второй раз под пытки попасть. А так что… Ходил…