Шелест Да не судимы будете

И снова разгорелась дискуссия. В. Ульбрихт предлагает: «Никому не проводить двусторонних встреч с чехословаками, но обязательно в конце июля или первой половине августа в Праге снова провести совещание, чтобы окончательно решить вопрос, как бьггь дальше? ГДР располагает материалами и опубликует их в печати — покажет, что разведка США имеет прямое отношение к дестабилизации положения в Чехословакии».

В заключение Ульбрихт от имени всех делегаций благодарит польских товарищей за хорошую организацию совещания. Гово­рит о политическом и организационном значении принятых документов на этом совещании. На этом Варшавское совещание было закрыто.

Сама организация совещания, со всех точек зрения, была отличной. Что касается письма, то это действительно серьез- щ>1Й, глубоко пронизанный беспокойством за судьбу Чехослова- кда политический документ. Как оценят, поймут его чехи в це­лом, это в большой мере будет зависеть от политической зрелости, партийного и государственного руководства Чехо­словакии. (Все, что здесь изложено по Варшавскому совеща­нию, записано моей собственной рукой. Чтобы велась стено­грамма совещания, я этого не видел, но даже, если она и есть, то в ней не будет такой детализации, как это изложено в моих дневниковых записях.)

15 июля в 18.00 московского времени наша делегация поез­дом выехала на родину. По дороге в Москву сделали кратковре­менную остановку в Бресте, осмотрели Брестскую крепость, затем поехали в Беловежскую Пущу, осмотрели и познакоми­лись с этим замечательным, уникальным уголком природы и животного мира. Тут же был решен вопрос о созыве Пленума ЦК КПСС, где намечалось рассмотреть вопрос об итогах Вар­шавского совещания. 16 июля в 17.00 вся делегация поездом прибыла в Москву.

. 17 июля в 10 часов утра открылся Пленум ЦК, с докладом «Об итогах Варшавского совещания пяти социалистических стран» выступил Л. Брежнев. Доклад был острый, отражал действительную обстановку и политическую ситуацию в Чехос­ловакии и его руководстве. Многие члены ЦК КПСС мало были информированы об истинном положении событий и все восприняли по-новому и с большой тревогой. На что мы, многие члены Политбюро ЦК, были хорошо информированы и были участниками многих совещаний по чехословацкому во­просу, и то, когда в докладе Брежнева все было преподнесено в «едином политическом букете», то временами становилось не по себе.

На Пленуме чувствовались большая напряженность, полити­ческое беспокойство. Все выступления по докладу были по- своему Ш1тересны и полезны. Говорили, что мое выступление тоже прозвучало довольно веско и внушительно, со знанием дела и глубокой оценкой политического состояния происходя­щих событий в Чехословакии и вытекающими из этого нашими задачами и решениями. По общей оценке. Пленум йрошел хорошо, организованно: единодушно принято решение, одоб­ряющее деятельность нашей делегации на Варшавском совеща­нии. Л. Брежнев обстоятельно изложил весь ход совещания, всЬ материалы и документы, которые были приняты на совещании. Умолчал только об острых вопросах, которые возникали на совещании нашей делегации с польской делегацией накануне открытия Варшавского совещания.

Пленум ЦК КПСС рекомендовал всем нацкомпартиям Сою­за, обкомам, крайкомам провести партийно-советские активы, на которых изложить все вопросы по итогам работы Пленума ЦК, Варшавского совещания, суть и значение письма пяти компартий социалистических стран к Президиуму ЦК КПЧ.;

19 июля в Киеве состоялся областной и городской партийно­советский, хозяйственный актив с моей информацией-докладом о Варшавском совещании и об итогах Пленума ЦК КПСС. Для доклада информации у меня материалов, фактов было больше, чем достаточно, и все свежие. Актив прошел живо, было задано много вопросов.

Поздно вечером я позвонил в Москву, доложил Л. Брежневу о прошедшем активе, он поинтересовался, какая реакция наро­да, какие были заданы вопросы. Я ему дал исчерпывающие ответы. В разговоре Брежнев мне сказал, что он мне днями, а возможно, завтра позвонит, и добавил: «Есть для тебя одно очень важное поручение». Я не стал уточнять вопроса, только сказал, что жду его звонка.

20 июля. Воскресенье. Я на работе, рассматриваю разнооб­разную почту, а ее за мое отсутствие накопилось очень много. Обстановка в мире, экономическая, политическая, идеологиче­ская, социальная, очень напряженная, сложная и довольно про­тиворечивая. Осложняются дела в Европе, и основная причина этого — опасные события в Чехословакии.