Шелест гранаты. Издание второе, переработанное и дополненное

Вверху слева: электроды ионного источника дрейфовой трубки — аноды из проволоки микронной толщины и катод миллиметрового диаметра. В режиме накопления ионов (ниже), между ними зажигается коронный разряд, причем потенциалы ускоряющего и сеточного электродов немного выше, чем потенциал анодов (U_k<ay=U_c). При таком распределении потенциалов, все носители отрицательного знака «оттягиваются» на ускоряющий и сеточный электроды, а пакет положительных ионов локализуется в плоскости коронирующих электродов. Справа пространство дрейфа изображено полностью. В режиме измерения потенциалы ускоряющего УЭ, анодов А, катода К, сетки С, охранного электрода ОЭ пропорциональны удалению каждого из них от приемного электрода ПЭ (U_ya=U_kcоэпэ=0). При этом занимающие значительный объем носители отрицательного заряда дрейфуют к УЭ и нейтрализуются на нем, а компактный пакет положительных ионов дрейфует к ПЭ. Соответственно, осциллограмма дрейфового тока (внизу) состоит из двух компонент: «треугольника», обусловленного дрейфом отрицательных носителей, сопровождаемого непрерывным уменьшением их количества, и относительно постоянной, индуцируемой движением положительных ионов. Поскольку все межэлектродные расстояния известны, осциллографирование длительности этих импульсов (Т. и Т+) дает возможность определить и соответствующие скорости дрейфа.

Заявка пролежала у Затычкина без малого месяц, на осторожные напоминания он отвечал, что прочитать ее не позволяет крайняя занятость. Наконец, он снизошел до разговора и, достав исчерканный разноцветными карандашами черновик (весьма предусмотрительно ему не были предоставлены подготовленные к отправке экземпляры), после обильного, но малосодержательного словоизвержения, заявил, что в заявку следует включить дополнительные материалы. Мне из уже довольно обширного опыта, включавшего и отстаивание заявок в Контрольном совете института патентной экспертизы, было известно, что описание изобретения должно быть лаконичным, а технические подробности скорее вредят рассмотрению. Стремление внести дополнения можно было объяснить либо незнанием специфики составления заявки, либо желанием иметь основание впоследствии заявить, что решающий вклад в изобретение сделал именно он, Затычкин. Более вероятным было второе, потому что изрядно распалившийся в ходе дискуссии «большой ученый» внезапно выкрикнул: «У вас здесь все неправильно. Стоит заполнить трубку газом с другой диэлектрической проницаемостью и все распределение электрического поля, которое вы приводите, изменится, это знает любой школьник!». Он схватил лежащей на столе справочник по физике и начал листать. Его трясущиеся от возбуждения пальцы часто теряли страницы. Наконец, были явлены чертеж плоского конденсатора и формула, из которой следовало, что напряженность электрического поля в изоляторе зависит от диэлектрической проницаемости. Сдерживая желание восхититься знаниями, которые оппонент приобрел в школе, пришлось объяснить, что речь идет об абсолютной величине напряженности, а распределение ее (то есть положение в пространстве поверхностей равного потенциала) останется постоянным при любом значении проницаемости, если она не претерпевает скачков. Затычкин еще более возбудился и фальцетом заверещал: «Как вы решаетесь читать поучения специалисту с более чем тридцатилетним опытом!». На беду Затычкина, в открытом им справочнике нашлась таблица, из которой следовало, что проницаемости газов отличались друг от друга на ничтожные величины, заведомо меньшие ошибки эксперимента — их даже не стоило учитывать!