Шелест гранаты. Издание второе, переработанное и дополненное

Когда отдел был организован и состоялось знакомство сотрудников между собой, непосвященным явили величественное сооружение: шестиметровую колонну нержавеющей стали. В. Бросов, начальник лаборатории «травителей», дал пояснения: ионный пучок в этой установке должен был служить «скальпелем», которым вырезают «узоры» сверхбольших интегральных схем на кремниевых пластинах. От ионного пучка ожидали значительных преимуществ: применявшимися в производстве электронными пучками нельзя было «вырезать» элементы размерами намного меньше микрона, потому что начинала сказываться волновая природа электронов, они «обтекали» препятствие. Может, все это и было так, но ни численность лаборатории (10 человек), ни квалификация сотрудников, начиная с начальника, не соответствовали сложности задачи, а следствием была профанация. Так, была сооружена огромная этажерка из плексигласа, на которой размещались, один над другим, блоки источников высокого напряжения. На нее периодически залезали почему-то «наряженный х… м» (облаченный в накидку из полиэтиленовой пленки, издалека напоминавшую презерватив) Бросов и его люди. Интересующимся объясняли, что для питания установки необходимо напряжение в двести киловольт, но, поскольку такого источника не нашли, решили соединить последовательно несколько, с меньшим выходным напряжением.

Хотелось выяснить, учитывается ли при этом возможность пробоя самого высоковольтного из этих источников на кабель, которым тот подключался к сети, но вовремя созрел вопрос к самому себе: нет ли желания получить задание соорудить источник на двести киловольт в порядке шефской помощи.

Но помощь требовалась не только техническая. После падения одного из сотрудников с «этажерки» (к счастью, обошедшегося благополучно), Бросов пришел поделиться кручиной: «трудно теперь заставить людей работать наверху».

За окном скучала поздняя осень, ветер, как будто потребовав от ресторанного оркестра мелодию, которой алкала душа, метнул багряные листья, издали похожие на ходившие тогда десятирублевые купюры с портретом вождя мирового пролетариата. На гребне аллюзии[79], памяти было заказано исполнение изумительного старинного вальса «Осенний сон», но погружению в нирвану[80] препятствовал собеседник: его речь была рваной, тревожащей, изобиловала надрывными выкриками о судьбе науки — такой незавидной, если ради нее кое-кто отказывается даже подняться на шестиметровую высоту. Память, обиженно буркнув, что в таких условиях концерт по заявкам невозможен, вместо вальса презрительно вышвырнула два обрывка из небогатого хранилища медицинских знаний: «Осень — пора обострения психических заболеваний» и «Подобное лечится подобным».

Словоблудие пришлось на полуслове прервать предложением игрового принципа работы лаборатории — как клуба любителей морской старины. Колонну рекомендовалось стилизовать под мачту парусника. Когда описание дошло до образа начальника лаборатории, прогуливающегося внизу в треуголке и ботфортах и покрикивающего: «Auf die Wanten, Ihr Sau![81]» — собеседник, часто моргая испуганными глазками, покинул помещение.

«Излитое душой» конструктора В. Ильина тоже напоминало анекдот. Ему поручили проектирование магнитных линз для управления, с субмикронной точностью, пучком ионов. Ильин добивался от Бросова данных, необходимых для начала проектирования и тот, взяв лежавшую на столе монографию, измерил с помощью циркуля все важнейшие детали на рисунке в книге, потом помножил результаты измерений на масштабный фактор и выдал такие данные. Конечно, при этом были сказаны слова «все уточним позже», но удивляться, что колонна, хотя и могла служить декорацией «гаечно-ключевого» фильма, но не работала, не приходилось.