Шели. Слезы из Пепла

Теперь все покатилось к чертям. Эльфы угнали молодняк. Для юных демонов — это страшная участь, попадая к перекупщикам, они обычно идут на тотализатор или каменоломни. Проданные в рабство, они становятся забавой для других демонов. Смертным повезло немного больше — они все же потенциальная еда.

Оставался Нижемай, но туда Эльфы не сунутся — там слишком усилена охрана, так как это стратегически важная точка, как и цитадель. Беспокоиться о Нижемае сейчас не стоило.

Аш придержал коня, и, натянув поводья, посмотрел вверх — Аргон совсем рядом.

Там, в пещерах, они смогут сделать привал без риска быть обнаруженными.

Надежное укрытие, которое было им домом несколько лет.

Когда-то он провел в этом месте самые счастливые годы с Шели. Стиснул челюсти до хруста. Непрошено и некстати. Как и всегда. Она врывалась в его мысли неожиданно и выворачивала всё наизнанку. Заставляя морщиться, как от физической боли. Особенно сейчас, когда не знал, увидит ли её снова.

Аш оставил Шели в лагере под охраной Лама и ему же отдал приказ казнить её, если он не вернется. Эгоистичное решение, не продиктованное местью или ненавистью. Аш знал, что, если останется одна — пойдет по рукам и будет перепродана. Возможно, это был бы для нее шанс выжить, но байстрюк решил, что не отдаст её никому. Его рабыня. Умрет вместе с ним. По всем законам Мендемая.

Она и так была почти мертва после известия о взятии Огнемая. Аш принимал гонца в своем шатре, и Шели всё слышала. Тот сказал, что все дети взяты в плен, среди мертвых он не нашел её сына.

Мальчишку, наверняка, ждет участь раба или шлюхи для таких, как Балмест. Иных способов выжить у пацана не будет. Если, конечно, его не прикончили в дороге.

Аш слышал, как Шели выла, скорчившись на полу, ломая ногти, она истерически кричала и умоляла Аша следовать за воинами Балместа, выкупить ее сына, обменять пусть даже на неё саму. Только спасти мальчишку.

А демон смотрел на нее и понимал, что чем больше она убивается по сыну, тем сильнее становится его ярость и собственная боль. Впрочем, даже если бы он захотел, то не смог бы вернуть ребенка. Такие мелкие быстро погибают и быстро распродаются. Искать Ариса по всему Мендемаю сложнее, чем иголку в стогу сена.

Шели цеплялась за ноги Аша, ползла следом, тянула к нему руки. Он никогда не видел её такой сломленной, раздавленной. Ради их отношений она ни разу не умоляла. Даже не пыталась просить его о прощении, дать им шанс. А сейчас ползала на коленях, обливаясь слезами. Аш оттолкнул ее и сказал, что ради сына Фиена рисковать своими воинами никогда не станет, и мальчишка, скорее всего, уже мертв. Пусть смирится, у нее это хорошо получается, ведь ей не привыкать хоронить детей и любовников. В этот момент произошел какой-то щелчок. Она словно выключилась. Застыла на полу со сжатыми в кулаки руками, подняв к нему залитое слезами лицо. Из глаз исчезла мольба, они вдруг стали…пустыми. Ашу даже показалось, что Шели смотрит сквозь него. Захотелось поднять ее с пола, тряхнуть, но он просто стоял над ней и смотрел сверху вниз. Думая о том, что запомнит её такой навсегда. Униженной, сломленной, но не ради него, а ради сына своего любовника. С каждым днем между ними растет стена из отчуждения и потерь. Аш не в силах остановить эту волну разрушения. Механизм запущен и не поддается контролю. Огромный ком грязи набирает обороты и вес, он скоро похоронит под собой их обоих. Этой ночью Аш жадно вбирал в себя ее образ, который больше всего напоминал другую Шели. Ту, которая раньше была рядом с ним, не чужую. Иллюзия. Короткая, фальшивая.

А правда слишком уродлива, но она и запоминается ярче всего. Только какой в этом толк, если даже сейчас, зная, какая она тварь, Аш продолжал любить ее. Какой-то больной, извращенной любовью, которая походила на болезнь или проклятие.

Наклонился, поднял Шели с пола, удерживая за плечи.

— Скажи мне «прощай», Шели… Как раньше. Как когда-то.

Попросил и сам почувствовал, как в горле начало драть от понимания, что это последнее «прощай» между ними. Последняя потеря.

А она вдруг посмотрела ему в глаза, и Аш дернулся, как от удара:

«Я никогда тебе не прощу Ариса».