Шелк и пар

— Мальчика. Кто он, Бэрронс? Вряд ли ваш сын, слишком взрослый. Значит, брат… Может быть, сын Кейна? — закинула Мина приманку, но Лео на нее не попался, как она того ждала. — Нет, не Кейна, — медленно выдохнула она, перебирая варианты. Что, если… Мина вспомнила лицо герцога Кейна, его равнодушные глаза. И попыталась воскресить в памяти портрет его жены. У ее отца была копия. Боже милостивый…

— Вы ему не сын, ведь так? — О, без сомнения Бэрронс походил на герцогиню — больше всего чувственным ртом, — но не на герцога. Нет, отца он не напоминал совсем. Кровь Мины вскипела от возбуждения.

— Вы бастард.

Лео сжал пальцы.

Затаив дыхание, Мина подняла голову. Лицо Бэрронса ничего не выражало, но глаза… Господи, да она же права!

— Интересное предположение. Думаю, — его глаза засверкали, — я напугал вас прошлой ночью, да и сейчас тоже. И теперь вы пытаетесь придумать хоть что-нибудь — что угодно! — лишь бы только вывести меня из равновесия.

— Это не «да». Но и не «нет».

Внизу гремела музыка. Лео шагнул еще ближе. Давление его твердого тела гипнотизировало Мину. Склонив голову, он сказал, едва не касаясь губами ее губ:

— Вы боитесь собственного влечения ко мне?

— Я выясню правду. Вы и сами это понимаете. И неважно, сколь сложны будут поиски.

— Я — сын своего отца. Именно он сотворил меня. Если же вы осмелитесь угрожать мне, — перешел Лео на шепот, — лучше бы вам раздобыть доказательства. Теперь мне известна ваша слабость, Арамина. — Обхватив Мину за талию, он крепко прижал ее бедра к своим. — Я знаю, что вы желаете меня. Посему возникает вопрос — вы на самом деле хотите меня уничтожить или лишь пытаетесь так от меня защититься? От этого? — Лео с силой прижался к ней телом.

У Мины сперло дыхание. Спасения не было. Она промолчала, и на ее губы обрушился рот Бэрронса. Настойчиво, безжалостно. Руки стиснули в стальных объятиях. Мир вокруг закачался, или же то был Лео, заставивший ее отступить и теперь прижимавший к стене? Они стукнулись зубами, Лео ворвался языком ей в рот. Мина изо всех сил сжала воротник его сюртука. Под таким натиском ей оставалось лишь сдаться.

«Будь честной. Ты хочешь сдаться», — шепнула самая потаенная часть ее души.

Музыкальные раскаты перемежались взрывами смеха. «Господь милосердный». Каким-то чудом Мина прервала поцелуй и прошептала:

— Не здесь.

Лео дернулся. Укусив ее за мочку уха, чуть отодвинулся и обжег страстным взглядом. Глаза Мины горели тем же огнем. Она дерзко запустила руку ему в волосы и, притянув к себе, губами поймала его тихий смех.

Совсем рядом щелкнула задвижка, и Лео, потянув добычу в теплые сумерки комнаты — что за комната, она не знала, может быть, кабинет, — резко ее крутанул, Мина прижалась спиной к двери и захлопнула ее собственным весом. И теперь не просто сдавалась. О нет, его жадные и яростные поцелуи она встречала не менее жадными и яростными; ее тончайшей работы когти скользили внутри его фрака, по груди, вырывая шипение.

— Да, — прошептал Лео и, скользнув рукой под пышные юбки, обхватил Мину за ягодицы. Закинул ее ногу себе на талию и с силой прижался к ноющему местечку между бедер.

Скользя губами по ее рту, куснул за губу. Толкнулся вперед, а затем вдруг обхватил девичьи запястья, крутанул Мину и прижал к двери. Коленом раздвинул ее ноги, царапнул зубами по шее. Языком прошелся по яростно пульсирующей сонной артерии. Взяв в кулак юбки, потянул их наверх, и Мина почувствовала сквозь чулки холодный воздух.

Она застонала. Затвердевшие соски больно терлись о корсет. Дверная ручка впивалась в бедро, и Мину вдруг потрясло осознание, что если кто-нибудь повернет эту самую ручку, то увидит ее — стонущую, извивающуюся. И Бэрронса, запустившего руку ей между ног. Всего в двух шагах от них в самом разгаре бал, но кому из гостей придет в голову, что происходит сейчас за этой дверью?

Задрав подол верхней юбки, Лео без предисловий обхватил холмик между ее бедрами. Охнув, Мина открыла глаза. Всем своим весом он давил ей на спину и ягодицы, не оставляя между ними и миллиметра. Прижимая ее к своей порочной руке. Другую он положил ей на горло, заставляя герцогиню запрокинуть голову герцогини. Так ему ничто не мешало целовать ее гладкое плечо.

— Вы этого боитесь? — шепотом спросил Лео, покусывая то чувствительное местечко, где шея переходила в плечо, отчего по всему ее телу разлилась ошеломительное желание. Твердые пальцы касались Мину там, где ей больше всего этого хотелось. — Боитесь лишиться самообладания?

Она не могла говорить. Лишь приглушенно всхлипнула и уперлась лбом в дверь.

— О боже.

Эта ее слабость, это влечение… только Бэрронс о них знал. Только он мог уничтожить ее простыми ласками.

Лео притиснулся к ней бедрами, заставляя ее вжиматься в эту свою издевающуюся ладонь. Тело наполнили неописуемые ощущения. Мина знала, чего он хочет, и не смогла устоять. Она сдалась. И тотчас же почувствовала, что напряжение оставило Лео.

— Да? — прошептал он.

Мина снова задвигалась. Она терлась о его пальцы. Там, где он ее касался, все ныло и болело.

— Да? — снова потребовал он ответа.