Шелкопряд

Следующие полчаса они карабкались молча. Лишь изредка Хафнер перебрасывался словами со своим помощником, Николсом. Они говорили на каком-то мудреном научном жаргоне, вызывавшем у Переса раздражение, и тем не менее у него сложилось впечатление, что они обмениваются мнениями об аномалиях этого вулкана. Видимо, Хафнер еще не пришел к окончательному выводу, вулкан это или нет. Из-за горизонта, оповещая о наступлении дня, вырвался солнечный луч. У Переса поднялось настроение, и стало гораздо легче идти. За спиной стал нашептывать легкий южный ветерок, словно сама Астра заметила их крошечную группу и протянула ей руку помощи. Пожалуй, с такой скоростью они достигнут вершины меньше чем за…

Он чуть не врезался в Хафнера — так неожиданно остановился геолог.

— Что случилось? — спросил он, недовольный внезапной остановкой и столь близким контактом.

Хафнер обернулся, и при виде его лица Перес сузил глаза.

— Что-то не так?

— А вы разве сами не чувствуете? — Хафнер обвел взглядом сбившихся в кучу людей. — Никто ничего не чувствует? Мы стали слишком уж легкими.

— Ну и что, мы ведь лезем в гору, — начал было Перес.

— Эл, давай секундомер, — оборвал его Хафнер. Сам он вытащил из рюкзака тяжелый на вид молоток и поднял его вверх, держа перед собой на расстоянии вытянутой руки. Николс приготовил секундомер.

— Сейчас молоток в двух метрах от земли. Сила притяжения на Астре на три процента ниже земной. — Он поработал с наручным калькулятором. — Так что его падение должно занять около шестидесяти пяти сотых секунды. На счет «один» приготовься. Три, два, один!

Перес никогда не придавал значения подобным вещам, но даже ему показалось, что молоток падает как-то неправильно.

Слегка задыхающимся голосом Николс подтвердил подозрения Хафнера:

— Восемьдесят две сотых. Кто-то чуть слышно выругался.

— Попробуй еще, — сказал Хафнер, — Три, два, один.

Теперь молоток ударился о землю через восемьдесят пять сотых секунды.

— Может, вы неправильно сосчитали? — предположил один из солдат.

— Нет, — ответил Николс. Он оглядывался по сторонам, а когда его лица коснулся южный ветерок, глаза сощурились. — Нет, я проверил расчеты. Чтобы упасть с такой скоростью, он должен был падать с трех метров. Так сильно ошибиться мы не могли.

— Значит, неисправен секундомер, — настаивал солдат.

— А может быть, это из-за ветра? — предположил Перес. — За последние три минуты он здорово усилился.

Одна и та же мысль ошеломила обоих ученых.

— Вот чертовщина! — выдохнул Хафнер. — Попробуем еще разок, Эл, а потом надо сматываться отсюда. — Он снова бросил молоток. Тот коснулся земли через восемьдесят девять сотых секунды. — Так, все понятно. Спускаемся, — приказал Хафнер резким от тревоги голосом. — И пошевеливайтесь.

Они направились вниз. Только теперь Перес осознал, насколько усилился ветер. Это пугало гораздо больше, чем неправильное падение молотка.

— Что происходит? — прокричал он, стараясь перекрыть свист в ушах.

— Здесь ослабевает земное притяжение! — крикнул в ответ Хафнер. Его слова были еле слышны. — Вполне может быть, что в какой-то точке склона оно упадет до нуля. Воздух вытекает в космос.

Сердце Переса сжалось.

— Но ведь это невозможно.

— На планете, которая пожирает бульдозеры и металлические стеллажи, возможно все что угодно, — возразил Хафнер. — Приберегите дыхание для бега.

Судорожно заглатывая воздух, Перес попытался увеличить скорость. «Этого не может быть», — думал он, прекрасно понимая, что занимается самоуспокоением. Теперь-то он определенно чувствовал свою легкость: чтобы опустить ногу на землю, требовалось немалое усилие. И время. Может, из-за хлещущего в лицо ветра, а может, и по другой причине, но дышать ему было все трудней и трудней.

Зажужжал прикрепленный к ремню радиотелефон. Нащупав его, Перес включил громкость и прижал аппарат к самому уху.

Это была Кармен — ее голос заполнял все основные частоты.

— …с горы! Повторяю: здесь ветер дует вниз, с горы, а не на гору! — На мгновение голос умолк. — Питер, ты меня слышишь? Я говорю…

— Я слышал, — возник голос Хафнера. Было слышно, что он задыхается. — Не вижу в этом никакого смысла. Надо подумать. Эй, ребята, задержитесь-ка на минуту. Остановитесь!

Один за другим они прекратили бежать и застыли, пригибаясь от ветра.

— Кто из вас хорошо метает? — спросил Хафнер. — Уилсон? Вот, возьмите. — Он вручил свой молоток одному из солдат. — Теперь бросайте его — как можно дальше — в направлении флайера.

Уилсон размахнулся, рванулся навстречу ветру и метнул. Молоток взвился в воздух, делая дугу в указанном направлении, дошел до пиковой точки и… вдруг рухнул совершенно отвесно, в мгновение ока провалившись сквозь землю. Вой ветра не смог заглушить ужасного чавкающего звука.

— Что… — заговорил Перес.