Шелкопряд

— Я бы не посоветовал этого делать, — сказал Мередит. — Эта штуковина все еще работает.

Все разом обернулись к нему.

— Что-что? — спросил Хафнер, вслушиваясь в тишину.

— Нет, сейчас-то она неподвижна — между гусеницами застрял валун. Но в задней части есть что-то вроде приборной панели, и на ней горит полдюжины лампочек. — Мередит стряхнул с плеча пыль и пошел к машине. — Давайте двигаться дальше.

Они въехали в главный тоннель и продолжили путь. На этот раз все молчали. Вряд ли из-за того, что находка оказалась для них потрясением, уговаривал себя Хафнер. В конце концов, все они уже знали, что главное техническое чудо прядильщиков работало исправно. И все-таки он всегда представлял себе Прялку как некий неподвижный громоздкий агрегат, который уже дышит на ладан и уцелел только благодаря своей мощи и крайне редкому использованию. Но если даже такая маленькая и ничтожная машина, как экскаватор, сохранила отличную форму, это уже не просто чудо. Просто жуть какая-то!

Коридор сворачивал влево под углом в тридцать градусов. Они повернули и вдруг замерли, пораженные открывшейся перед ними картиной.

— Вот это да! — ахнул Барнер, вертя головой из стороны в сторону. — Что за чертовщина?

ГЛАВА 18

Хафнер поднял голову и увидел ослепительно голубое небо. Ярко-желтое солнце находилось почти в зените. Его лучи тут и там прорезали пышные белые облака, медленно плывущие по фантастическому небу. Едва не ослепнув от этой картины, Хафнер поспешно перевел взгляд на раскинувшееся перед ними селение.

В первую минуту ему показалось, что он попал в один из районов древнего Иерусалима. Белые домики жались друг к другу вдоль узких извилистых улочек, а вдали виднелась живописная стена, в середине которой возвышалась высокая башня, напоминавшая минарет. Однако вглядевшись повнимательнее, он заметил множество архитектурных деталей, которых не встречал ни в одном из зданий на Земле. Форма и расположение окон, замысловатые узоры над дверями и арками, блестящая поверхность самих стен — все свидетельствовало о том, что это город пришельцев.

Перес первым нарушил молчание, разразившись испанской фразой, в которой слились и молитва, и богохульство.

— Невероятно, — прошептал он. — Откуда здесь небо? Ведь мы в глубоком подземелье!

— Оно искусственное, — сказал Мередит.

Хафнер не мог не восхититься самоуверенностью полковника. Геолог тоже смотрел на небо, но не заметил ничего неестественного, Конечно, это имитация, другого объяснения просто не может быть.

— Возможно, голограмма. Или гигантская проекция на потолке, — продолжал Мередит. — Похоже, прядильщики устраивались здесь надолго.

— Но почему под землей? — спросил удивленно Перес. — Почему не на поверхности, где у них могло бы быть настоящее солнце?

— Возможно, им нужно было укромное местечко для жарки бифштексов, — сказал Николс, с шумом втягивая носом воздух. — Вы не чувствуете, как здесь воняет?

Хафнер осторожно принюхался. Сначала он и в самом деле не чувствовал в порывах легкого ветерка никаких посторонних запахов, но стоило Николсу обратить на это внимание, как он понял, что тот совершенно прав. Действительно, попахивало пережаренным мясом, и этот аромат был доминирующим, но кроме него чувствовался легкий запах жасмина, серы и странной смеси ржавого железа и мяты.

— Черт знает что, — сказал он. — Пахнет так, будто сгорел кухонный буфет.

— Такая же имитация. — Мередит указал на участок голой земли, который Хафнер тоже не заметил. — Мне кажется, это было чем-то вроде сада или городского парка. Видите, все, что построено здесь, предназначалось для долгой жизни. Любое сооружение из естественных материалов давно бы сгнило, как этот сад.

Ветерок стих, а потом вдруг снова ожил. Теперь он дул в другом направлении и, оставаясь таким же легким, приносил другие ароматы. Хафнер взглянул наверх: облако тоже сменило направление движения.

— Кому-то пришлось здорово поломать голову, чтобы рабочий люд чувствовал себя здесь как дома.

— Угу. — Мередит махнул в сторону далекого минарета. — Давайте оставим отметку у входа и съездим к той башне. И на стену стоит взглянуть.

Барнер вытащил из своего пакета блестящую оранжево-красную вешку и вылез из машины. Вглядываясь в даль, Николс снова принюхался и покачал головой.

— Не понимаю, зачем им понадобилась эта стена, — не обращаясь ни к кому конкретно, сказал он. — Зачем они разделили город на две части?

— Может, просто для красоты, — предположил Перес. — Или таким образом отделили работяг от элиты.

— Или, — вмешался Мередит, — это было сделано исключительно в целях обороны. А если это так, нам нужно поскорее разобраться, отчего они защищались. — Он оглянулся и, увидев, что Барнер уже забрался в машину, кивнул Николсу: — Поехали, доктор. Только не торопитесь.