Шелковая тень любви (СИ)

— Нет, желания изменить свою жизнь и что-то ей доказать у меня не возникло. Я переболел бы это, перерос и пошел дальше. Всё изменилось в тот день, когда убили отца, — ответил Молотов, сделав небольшую паузу, которую Рита не посмела прервать каким-либо вопросом, чувствуя, как Роман собирается с мыслями, — Я же говорил, что он трудился над секретной разработкой, так вот, ему вдруг начали угрожать, заставляли уйти из НИИ и работать на «нужных людей». Сперва, он ничего нам не говорил, потом вдруг отвез мать в Эстонию к дальним родственникам, о которых кроме нас никто не знал. Мы с ним тоже собирались ехать, но задержались, на день. Я собирал кой-какие документы на даче, отец — в квартире. Я вернулся через пару часов, дверь открыта, в квартире бардак, а в гостиной он с пулей в голове. Только тогда я осознал, насколько все на самом деле было серьезно, и какого круга люди ему угрожали. Я отдавал себе отчет, что могу стать следующим, но бросить все и сбежать, не похоронив должным образом отца, просто не мог. Решил: как будет — так и будет. Но матери на похороны приезжать запретил. На меня напали сразу по дороге с кладбища. Я зачем-то пытался сопротивляться, хотя понимал, что это бессмысленно. Тогда мне под рёбра воткнули нож. Отсюда первый шрам. По традиции вывезли меня куда-то в лес. Били, угрожали, заставляли отдать все разработки, они знали, что я полностью в курсе. А я не мог понять, откуда у них такая осведомленность? Я говорил, что понятия не имеют о чем идет речь. Естественно, в итоге они решили меня убить. Я бы сказал — забить до смерти. Я до сих пор удивляюсь, как они не проломили мне череп, хотя по голове долбили так, что треск стоял. Я понимал, что живым меня не оставят. Ждал контрольного в голову, но им почему-то показалось, что я мертвый. «Леший, по-моему, он сдох, может, патроны побережем?» — последнее, что я услышал и отключился. Я не знаю, сколько времени я там пролежал. Очнулся весь мокрый, лил дождь, а я лежал и не мог пошевелиться. Помню, что как только пришел в себя, еще не осознал, жив ли я, но в голове как вспышка: «отомщу, чего бы мне это ни стоило». Я даже не думал, что для начала бы стоило оттуда выбраться, я ни о чем не думал, только о мести и том, как я ненавижу Аню, ведь кроме нее никто не мог рассказать Лешему про эти разработки. Хотя на самом деле, мне стоило ненавидеть себя, ведь это я разболтал ей про отца, что он занят секретными разработками, и что я ему помогаю. Но нет, в тот момент я винил только ее и ее дружка. Я лежал, корчился от боли и представлял, как сладка будет моя месть. Кое-как поднялся, падал, вставал, хватался за ветки и шел. Наверное, я все равно не вышел бы из этого леса живым, если бы не случай.

— Тебе кто-то помог? — догадалась Рита.

— Да, я наткнулся на сторожку. Егорыч — местный лесник — затащил меня внутрь. Я снова вырубился. Очнулся, как оказалось, только через три дня. Я безумно ему благодарен за то, что он выходил меня. Я жил у него, месяца два. В себя приходил. Если бы не он, никуда бы я не выбрался. Рука, нога, ребра, нос — все переломано, и кожа на лице ободрана, просто Франкенштейн. С Егорычем мы сдружились, он рассказал о себе. Оказалось, что его родной сын из квартиры выгнал, когда невесту привел, и ему пришлось податься в лесники. Безусловно, как только я стал из себя что-то представлять, первым делом его нашел. Купил ему квартиру, каждый месяц перевожу деньги, в праздники, бывает, заезжаю, поздравляю. Как только оклемался, он помог мне через каких-то знакомых перебраться к матери в Эстонию. Там я еще несколько месяцев прожил. Нужную информацию собирал, на нужных людей выходил. Не буду сейчас все тебе расписывать, скажу одно, я сумел найти других желающих на эти разработки и вместо денег просил только одного — достать мне Лешего, всех его дружков и помочь разобраться.

— Отомстил?

— О-да! В эту нашу встречу от понтов и крутизны Лешего не осталось и следа. Он сдал мне всё и всех! Так я узнал, что за ним стоял Говоров, владелец «РосНикеля». Заручившись поддержкой того же человека и пообещав за помощь хорошие деньги, я разобрался и с Говоровым, получив все акции «РосНикеля». Затем пришла череда Чечунова — учредителя «Банка развития», который и был создан для того, чтобы отмывать грязные чеченские деньги. В последствии, оказавшись в моих руках, он был реорганизован в «РосФинБанк», с полной сменой руководящего состава. Однако получить банк оказалось куда сложнее, чем «РосНикель». Тем не менее, все получилось.

— И ты убил всех этих людей?

— Нет! Зачем?! Только Лешего. С остальными мне помогал мой верный друг, — хитро улыбнулся Молотов, вспоминая криминального авторитета по кличке Коваль, которому он и отдал разработки.

— А Аню ты больше не встречал? Или ты и ее…?