Шёлковая тишина (ЛП)

— Хочешь организую нам экстремальную ситуацию? Сможем проверить твою теорию, — с озорным блеском в глазах предлагает Макс, и я закатываю глаза в ответ на его ребячество.

— Я не большой любитель подобного адреналина, — говорю я, чтобы он даже не думал воплощать свою идею в жизнь.

— Зря, — коротко отвечает Макс, и мы некоторое время идём молча.

Я думаю над его словами о доверии, которое возникает в экстремальной ситуации. Весь мой опыт таких происшествий ограничивался проникновением на закрытую территорию морского порта ночью. Меня провёл туда Антон, он хотел показать мне свой корабль. Я была поражена величием огромного судна — в свете звёзд почти инопланетного. Но задержаться там не удалось — охранник нас заметил, и нам пришлось бежать. Было весело и страшно одновременно. Антон легко увёл меня от преследователя и, смеясь, мы прибежали на соседний пляж. Там на ещё теплом песке я и подтвердила теорию о быстром зарождении доверия в экстремальной ситуации. Ещё около месяца я продолжала находиться под эффектом случившегося, а потом узнала, что беременна. И что Антон уходит в годовое плавание. Доверие смыло морскими волнами, которые смешались с моими солеными слезами.

С тех пор я предпочитала более обыденное доверие, которое выстраивается постепенно на поступках и действиях. Своим героям я всегда предоставляла для этого достаточно времени. Да, пусть в результате мои книги не отличались взрывным сюжетом, зато они всегда были правдивыми.

— Расскажешь про книгу? — тихо спрашивает Макс.

Я задумчиво запускаю руку в волосы и чешу голову. Прежде чем говорить с ним о книге, я бы хотела поговорить с Тамарой о его договоре с издательством. Действительно ли всё было так, как говорил Макс?

Ну, а кроме того, я хочу ещё немного поразыгрывать вредину — может мне всё-таки удастся его доконать?

— Нет, не расскажу, — отвечаю я наконец и ехидно напоминаю. — Тебе же Тамара уже всё доложила.

— Ну, не всё, а только в общих чертах, — возражает Макс.

Он поглядывает на меня искоса, будто чувствует мою фальшь и прекрасно видит причины моей реакции. Впрочем, даже если Макс действительно всё понимает, то для меня это ничего не меняет.

— У меня всего пара глав, рассказывать пока не о чем, — я отворачиваюсь к морю и засовываю руки в карманы шаровар.

— А как же задумка в целом? — настаивает Макс.

— Ее тебе рассказала Тамара, — сухо отвечаю я и слышу тяжелый вздох собеседника.

Да, такая вот я противная! Забудь обо мне и иди, куда шёл. Но Макс так просто не отступает — вместо этого он вдруг начинает говорить.

— Тамара сказала, что твоя история — о двух студентах. Они противостоят друг другу, но в конечном итоге между ними разгорается любовь.

Я ничего не могу с собой поделать и презрительно фыркаю в ответ на это описание.

— Знаю-знаю, — Макс кивает головой. — Это слишком поверхностное резюме, и я более, чем уверен, что твоя задумка куда глубже этой ерунды.

Я задумчиво останавливаюсь, чтобы вытряхнуть песок из сандалий и заодно обдумать услышанное. Может, зря я так злилась на Тому? Всё-таки самое основное она не раскрыла Максу.

Я трясу одной ногой, теряю равновесие, взмахиваю руками и заваливаюсь на бок.

— Осторожно, — Макс обхватывает мою талию своими ладонями и удерживает в вертикальном положении.

Моя кожа горячая от солнца, но его ладони ещё горячее. Мне даже кажется, что от его рук останутся ожоги, но нет. Он отпускает меня, и я не замечаю никаких следов на коже. Макс молча протягивает мне свой локоть, и я опираюсь на него рукой, чтобы вытряхнуть песок из второй сандалии.

— Мороженое будешь? — спрашивает он ровным голосом и кивает в сторону пляжного кафе.

— Нет, но от холодного кофе не отказалась бы.

Мы молча покупаем айс-кофе и пломбир в вафельном стаканчике и снова оказываемся рядом с водой. Я вылавливаю ложечкой кубик льда из кофе и с удовольствием его посасываю, как конфету. Макс вгрызается в своё мороженое, разглядывая людей в море. Между нами устанавливается та приятная тишина, которую не нужно прерывать, но я знаю, что Макс ждёт. И я знаю, что он знает, что я сейчас всё расскажу. Сложно сказать, откуда берётся это понимание, но я чувствую его так же хорошо, как и ледяную прохладу кофе в своей руке.