Шелковые нити

Моника восприняла новость со смесью скорби и смирения. Потеря Ричарда глубоко ранила ее, потому что, несмотря на сложности их отношений, нить любви все еще сохранялась. Тем не менее, драма, связанная с его уходом, не мирная смерть во сне, а трагическое убийство, казалась почти подходящим завершением его яркой и бурной жизни.

Несмотря на боль от его потери, Моника нашла своеобразное утешение в присутствии Чарли. Искренность его любви к Дейзи нашла отклик в Монике, он стал фигурой, похожей на дядю, которого у Дейзи никогда не было.

Троица вышла на оживленную лондонскую улицу, прохладный ветер коснулся их лиц. Нога в ногу они прогуливались по тротуару, впитывая пульс города. Нарушив молчание, Моника сверкнула улыбкой.

— Ричард, должно быть, сошел с ума, позволив Чарли забрать свою машину.

Чарли усмехнулся, защищая свою репутацию.

— Знаешь, мне всегда нравилась эта машина.

— Ни к чему завидовать, — поддразнил Джонни. — У тебя 50 % недвижимости и его акций.

Моника рассмеялась, в ее глазах появился озорной огонек.

— Ну, я мать его ребенка. Чарли же просто… Чарли. Тем не менее, он получил почти столько же, сколько и я.

Воздух наполнился смехом — краткая передышка от тяжести недавнего погружения в воспоминания о болезненных событиях.

Моника, нарушив затишье в разговоре, сказала:

— Вы же видели эти новости? Телефон Хлои — практически алтарь Ричи. Фотографии, история поиска — все о нем.

— Она совершенно не в себе, — прокомментировал Чарли, тяжело вздохнув.

— Я никогда не задумывался над ее изменениями, — сказал Джонни, нахмурив брови. — Прическа, общий стиль. Но потом я увидел тебя, Моника. Она будто старалась полностью тебя скопировать.

— У нее что-то серьезно не в порядке с головой, раз она так зациклилась на Ричи, — поморщилась Моника. Помолчав, она решила тихо задать деликатный вопрос:

— Ты собираешься навещать ее в тюрьме?

Чарли и Джонни обменялись мимолетным взглядом, но Чарли быстро отвел глаза, не желая навязывать свои чувства. Джонни вздохнул, качая головой.

— Ей, очевидно, нужна помощь, но я не могу представить себя, навещающего убийцу.

Чарли пробормотал, что все в порядке, но Джонни настаивал:

— Дело не в том, чтобы не обидеть тебя. Мне правда нечего ей сказать.

В эти недели Чарли и Джонни находили утешение в обществе друг друга. Их дружба, укрепленная общим опытом и взаимной поддержкой, превратилась в уютное убежище.

В разгар их прогулки по залитому солнцем Лондону Моника, в глазах которой отражалась смесь печали и признательности, отметила:

— У Ричи, несомненно, были недостатки. Куча. Но у него были и хорошие стороны. Очень хорошие.

Чарли кивнул.

— Да, он был тем еще придурком, но он был моим придурком.

— Две неспокойные души столкнулись в смертельном урагане, — добавил Джонни.

— Посмотрите на Джонни, он превращается в поэта, — поддразнил Чарли, на его лице отразилась улыбка.

Их смех резонировал, создавая короткую передышку от тяжести задевших их всех событий. Троица продолжила свое путешествие по залитым солнцем улицам Лондона, разбираясь в сложностях их общей истории.