Шелковый путь «Борисфена»

Графиня нерешительно прикоснулась к инструменту. Непослушные, холодные пальцы не гнулись, соскальзывали с клавиш, извлекая из клавесина совсем не те звуки, что Нина себе представляла. А ведь когда-то графиня весьма преуспевала в искусстве импровизации! Теперь же, чем больше она старалась, тем хуже получалось. Ее музыка из боли не рождалась. Пальцы не успевали за сердцем. Очевидно, сказывалось длительное отсутствие практики. Но хуже всего было то, что эти музыкальные изыскания стали достоянием ушей Сергея Андреевича и Антонелы.

Антонела всплеснула руками и сочувственно воскликнула:

- Ах, синьора Нина, что случилось с вашими руками!

“С моим сердцем”, - подумала Нина, пытаясь удержать набежавшие слезы. Никогда больше не знать ей прежнего покоя!

- Вам срочно необходимы уроки! – продолжала наперсница.

Милорадов был с ней полностью согласен. Он, хоть и не разбирался в музыкальных тонкостях, понимал, что этот пробел в образовании графини нужно ликвидировать. Тогда у нее, как у будущей жены, не останется существенных недостатков.

- Вы полагаете, это сейчас уместно? – тихо спросила Нина. Она сидела, не смея поднять глаз на собеседников, боялась, что они прочтут ее тайные мысли. Ей необходимы уроки, и она знает, кто должен ее учить! Господи, какое счастье, что Антонела первая произнесла эти слова.

Наперсница и Сергей Андреевич стали наперебой уверять ее, что учиться всегда уместно, после чего Милорадов откланялся, он спешил по делам, а Антонела удивленно заметила:

- Кажется, только что синьор консул впервые со мной согласился!

Но Нине не было никакого дела до консула. Совершенно не задумываясь о том, что делает, она снова тронула клавиши инструмента. Больше им с Сандро не нужно будет ожидать друг друга на кладбище, в темноте, среди могил. Они смогут вполне официально, несколько раз в неделю встречаться на уроках музыки!

- Собирайся, Антонела! Возьми канвы и бисера. Мы навестим Мару и попросим ее отца давать мне уроки!

И снова, в который уже раз, при одной только мысли о предстоящей встрече, тоскливая ноющая боль в груди исчезла, уступив место волнующему ожиданию.

Теплая волна, идущая от сердца, отогрела замерзшие пальчики и мелодия зазвенела колокольчиками именно так, как Нина желала. Пожалуй, Сандро не стал бы возражать против подобного исполнения своей музыки!

Теперь Нина знала, что он ошибается. Музыка рождается не только из боли. Из радости тоже! Нужно рассказать ему об этом!

Симпатичный мраморный повелитель ветров восседал на своем дельфине посреди сухого фонтана. “Бесспорно, ты великий музыкант, - мысленно поддразнила Нина божка, - но тебе не сравниться с человеком, который живет в этом доме”. Из приоткрытого окна доносилась музыка - голос Сандро в сопровождении фортепьяно.

- О, он действительно выбрал превосходный инструмент! – сказала Антонела, невольно замедляя шаг. У рояля было великолепное звучание. Его сочный, насыщенный звук прекрасно сочетался с голосом, гораздо лучше, чем клавесин.

Графиня тоже остановилась в нескольких шагах от двери. Антонеле просто хотелось послушать, а Нина снова испугалась. Вдруг Сандро рассердится, что она пришла без приглашения и помешала ему? Внезапно музыка смолкла, певец замолчал посреди фразы, а потом начал сначала. Что-то в его исполнении ему не понравилось.

- Он слишком требователен к себе, - прошептала Антонела.

- Кажется, мы пришли не вовремя, - также тихо сказала графиня. Ее охватил благоговейный трепет: Сандро репетирует, разве можно его отвлекать? Однако повернуться и уйти сейчас было выше ее сил. Его голос прочнее всяких пут удерживал ее.

Неожиданно дверь открылась и из дома выглянула Мара:

О, синьора графиня! Антонела! Я случайно посмотрела в окно и увидела вас! – она торопливо присела и отступила, приглашая их войти.

Нина во второй раз переступила порог этого дома. Казалось, здесь все, как раньше, и все же что-то было не так. Теперь дом был полон жизни. Солнце заливало мраморную лестницу, весело журчала вода в фонтанчике, из кухни доносился аромат сдобной выпечки, музыка наполняла все закутки. Графский палаццо показался Нине безжизненным в сравнении с этим маленьким домом.

На хозяйке был белый накрахмаленный передник и такой же белоснежный чепчик, рукава простой блузы закатаны выше локтя, руки перепачканы в муке. Очевидно, Мара вместе со служанкой занималась стряпней.

- Вы, должно быть, пришли к Сандро, – приветливо улыбаясь, проговорила она. - Сейчас я позову его.

- Нет-нет, - торопливо сказала Нина, - не отвлекай отца! Мне нужно с ним поговорить, но, прежде всего, мы пришли к тебе.

- Ко мне? – удивилась девочка. – Но зачем я вам?

Нина улыбнулась. Непосредственность Марии могла бы подкупить кого угодно.

- Мы же твои подруги, - напомнила Нина. – Вот мы и решили навестить тебя, а заодно, подарить вот это.

При этих словах Нины Антонела вынула из своей холщовой сумки небольшой мешочек и протянула его Маре. Та торопливо вытерла руки о передник и взяла подарок. В мешочке лежал отрез канвы и две дюжины бумажных пакетиков с цветным бисером.