Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Подобное расширение горизонтов, однако, имело свою цену. Первая экспедиция Чжен Хэ включала в себя 60 больших судов, несколько сотен небольших и около 30 000 матросов, что было весьма затратно. Нужно было оплатить постройку кораблей и дорогие подарки, которые адмирал взял с собой в качестве дипломатического инструмента. Эти и другие инициативы оплачивались за счет роста производства бумажных денег, а также за счет увеличения квот на добычу, что привело к утроению доходов в этом секторе всего за десятилетие после 1390 года[840]. Улучшения в сельскохозяйственном секторе привели к резкому увеличению налоговых поступлений, а это стимулировало создание того, что один из современных исследователей назвал командной экономикой[841].

Счастливой судьбе Китая помогли преобразования в Центральной Азии, где к власти пришел вождь неясного происхождения, ставший самой известной фигурой позднего Средневековья. Достижения Тимура, или Тамерлана, описывали в пьесах в Англии, а его дикая агрессия стала частью самосознания индусов. Создавая великую империю, охватывающую земли монголов от Малой Азии до Гималаев, в 1360-х годах Тимур начал амбициозный проект по строительству мечетей и королевских зданий по всей территории своих владений, в таких городах, как Самарканд, Герат и Мешхед. Плотники, маляры, ткачи, швеи и резчики по камню – «в общем, умельцы всех видов», согласно одному из источников, были высланы из Дамаска, перед тем как его разграбили, чтобы украсить города на Востоке. Отчет посланника короля Испании ко двору Тимуридов содержит красочное описание строительства и подсчет потраченных на украшение новых зданий денег. Во дворце Аксарай возле Самарканда ворота были «красиво украшены золотыми и голубыми изразцами тонкой работы», а главный приемный зал «облицован золотыми и голубыми изразцами, в то время как потолок был полностью золотой». Даже прославленные мастера Парижа не смогли бы выполнить такую тонкую работу[842].

Но и это не шло ни в какое сравнение с двором Тимура, который был украшен золотыми деревьями «со стволами в человеческую ногу толщиной». Среди золотых листьев висели «фрукты», которые при более детальном изучении оказывались рубинами, изумрудами, бирюзой, сапфирами и большими, идеально круглыми жемчужинами[843].

Тимур не боялся тратить деньги, которые забирал у покоренных им народов. Он покупал «самые лучшие в мире» шелка в Китае, а также мускус, рубины, бриллианты, разные специи. Караваны, состоящие из 800 верблюдов, везли товары в Самарканд. В отличие от некоторых, например, жителей Дели, 100 000 которых было казнено при взятии города, китайцы получили от возвышения Тимура выгоду[844].

Однако им предстоит пострадать следующими. Согласно одному из источников, Тимур проводил время, размышляя о своей прежней жизни, и пришел к выводу, что ему необходимо искупить «мародерство, захват заложников и резню». Он решил, что лучшим способом сделать это будет развязывание священной войны против неверных, чтобы в соответствии с изречением «Добрые дела уничтожают плохие дела» эти грехи и преступления могли бы быть прощены. Тимур прекратил отношения с династией Мин и собирался напасть на Китай, однако в 1405 году умер[845].

Проблемы не заставили себя ждать. Империя оказалась раздроблена, в провинциях Персии вспыхнули восстания, как только наследники Тимура начали распри за контроль над империей. Еще большие проблемы начались после мирового финансового кризиса XV века, который затронул Европу и Азию. Кризис был вызван рядом причин, которые имели резонанс и 600 лет спустя: перенасыщением рынков, девальвацией валют и несбалансированностью платежной системы. Даже с учетом растущего спроса на шелк и другие предметы роскоши товаров было больше, чем требовалось. И дело не в том, что изменились аппетиты и люди насытились, сломался сам механизм: Европа, по сути, могла мало что дать в обмен на ткань, керамику и специи, которые так высоко ценились. Вместе с тем Китай производил больше, чем мог продать за границу, и, в конце концов, наступила предсказуемая развязка – покупательная способность стала снижаться. Результат часто описывали как «золотой голод»[846]. Сегодня мы бы назвали это кредитным кризисом.