Шелковый путь. Записки военного разведчика

Начальника разведки на месте нет. Он с начальником штаба дивизии в автопарке разведбата. Проводят строевой смотр батальона перед выходом на боевые действия. Я буду работать в составе третьей разведывательно-десантной роты. Маршрут выдвижения… Моя задача… Чистейшей воды плагиат! Я готовил по этому плану одну из засад для своего разведвзвода. А здесь собираются работать целым разведбатом! Ну да я, конечно, не против! С разведбатом работать куда веселее, чем одному! А повеселиться я люблю.

Пришла агентурная информация: сегодня ночью шестеро пленных хадовцев будут перевезены в кишлак Ахмедзаи. Наша задача их освободить.

Выдвижение начинаем в четырнадцать часов. Выясняется, что операцию будет проводить не начальник разведки, а начальник штаба дивизии. Солидный уровень! Мы выходим к шестнадцатой сторожевой заставе. Оставляем там свою бронегруппу. И выходим на рекогносцировку. Другими словами, уточняем задачи на местности. Готовимся к выходу.

Выход ровно в двадцать три. Вокруг темень хоть глаз выколи. Уходим на параллельных маршрутах: мы с третьей ротой, правее нас – вторая рота. Афганский царандой (милиция) подойдет к утру. Наша задача – незаметно выйти к кишлакам Ниманхейль и Ахмедзаи, блокировать их. А утром, когда царандой начнет их прочесывать, поддержать афганцев огнем. Не самая сложная задача!

Между двух душманских кишлаков мы прошли тихо, как мыши. Даже собаки не залаяли. Так нормальные собаки в это время обычно смотрят любимые сны! И только ненормальные шурави пытаются свернуть себе шеи, гуляют в горах. Ну, если у кого есть лишние шеи – так это их личное дело! И оно этих собак не касается.

По всему видно, что в головном дозоре идут толковые ребята. Дорогу знают хорошо. Идем в колонну по одному. Молча, словно призраки. А все-таки рюкзачок дает о себе знать. Тяжеловат с непривычки, хотя кроме боеприпасов и гранат в нем практически ничего больше нет. Хорошо еще, что из бронежилета вытащил практически все пластины. Оставил только два ряда спереди.

По расчетам на задачу мы должны выйти в 4.30. Но что-то там отцы-командиры напутали, и мы выходим на место в 1.30. Это не очень здорово. Одеты мы легко, в расчете на движение. Сидеть три часа на леднике никто не планировал. Но шуметь нельзя. Придется заниматься медитацией. Внушать себе черноморские мотивы июльского периода.

Занимаем оборону. Размещаю огневые точки, ставлю задачи наблюдателям. Потихоньку начинаем строить стрелково-пулеметные сооружения из камней. Пока чтобы не замерзнуть. А утром надеемся, что они нас немного прикроют от ответного огня моджахедов.

Светает. Внизу серебрится речка Панджшер. Она оказывается не такой уж и маленькой, как я думал. Сверяю с картой точку своего стояния. Как ни странно, вышел точно на задачу. Но на месте оказывается, что задачу необходимо немного уточнить. В нескольких метрах правее нас расположен небольшой выступ. Он здорово закрывает сектор наблюдения. Там могут незаметно подобраться моджахеды.

Приходится выносить туда расчет АГС-17 (30-миллиметровый автоматический гранатомет на станке), приданный мне на время операции, и выдвигать своего пулеметчика. Нужно проверить тропу.

– Саперы, вперед!

Оказывается, они не взяли щупы. Странно, перед выходом проверял их экипировку. Щупы были на месте. В отличие от саперов, группы спецминирования – это бойцы с нашего батальона. Только что прибыли из Союза. На операции они еще не ходили. Трусят. Потому и щупы выбросили. Вот оболтусы!

Приходится шомполом от автомата проверять тропу. Уже на самой вершине снимаю растяжку. Наша осколочная граната Ф-1. Больше мин духи не поставили. Но все равно становится немного не по себе. Ночью на несколько минут выходила луна из-за туч. Приметил я этот выступ еще тогда. Хорошо, что сразу не отправил бойцов на него без инженерной разведки. А то положил бы ребят. Как пить дать, положил!

На рассвете подходят «зеленые» (так мы называем афганских военных и царандоевцев). Начинают прочесывать Ниманхейль. Все происходит на моих глазах. К старшему милицейскому начальнику подходит один из жителей кишлака. Старик с целлофановым пакетом. В бинокль я хорошо вижу, что там лежат пачки афгани (местной валюты). Они долго о чем-то говорят, активно жестикулируя, и, видно, никак не могут прийти к согласию. Наконец переговоры завершаются. Царандоевец берет пакет у старика и отдает его своему помощнику. А сам докладывает по радиостанции, что прочесывание успешно завершено, моджахедов и пленных хадовцев в кишлаке нет.

В эфире слышен мат нашего начштаба. Он, похоже, тоже наблюдал эту картину. И тогда вниз спускают нас.

Оставляю наверху расчет АГС-17 и двух пулеметчиков. Очень важно, чтобы духи не ударили нам в спину. И группами по три человека мы спускаемся в кишлак.