Шелковый путь. Записки военного разведчика

Сразу раздаются выстрелы. Похоже, духи встречают огнем вторую роту. С нашей стороны пока тихо. Мы идем по центральной улице. Слева: я, Максим Таран, снайпер Леша Стасюлевич (мои телохранители). Справа: старший лейтенант, старший сержант Аушев (племянник Руслана Султановича) и еще один боец (все из третьей разведроты). Остальные бойцы идут вдоль дворов и сзади нас.

Неожиданно из-за угла дома появляется двухметровый здоровяк с карабином в руках. Здоровый дух! Но растерялся малость. Даже больше моего. Подношу руку к губам: «Тихо!». Стволом автомата показываю, что карабин надо положить на землю. То, что происходит дальше, похоже на плохое кино. Шесть человек держат на мушке одного. И этот один направляет ствол своего карабина в мою сторону. И нажимает на спусковой крючок.

Убил бы гада! Наши карабины Симонова – самые надежные в мире! До какого же состояния нужно было его довести, чтобы карабин дал осечку?! В застывшей тишине слышится четкий металлический щелчок.

Я думаю, что это только неосторожное обращение с оружием. Моджахед не мог желать мне зла. И уж тем более не мог желать моей смерти. Находясь под прицелами пяти автоматов и одной снайперской винтовки. Я даю понять, что совсем на него не обиделся и снова показываю стволом, что карабин надо положить на землю. Если мы не найдем хадовцев, нам поручено взять несколько моджахедов живьем. На обмен. И я всячески стараюсь не испортить шкуру этого здоровяка. За такого могут отдать и всех шестерых. По весу.

Но дух зациклился на одной мысли. Наверное, я все-таки ему чем-то не нравлюсь. Может быть, ему не нравится количество моих зубов?! Чем же тогда объяснить, что он делает шаг мне навстречу и коротким движением приклада цепляет мою челюсть.

Когда-то еще при наших первых встречах Шафи говорил: «Путь в нирвану лежит через сансару». Путь к Абсолюту лежит через цепь перерождений. Другими словами, дорога в рай лежит в мире страстей. Мне кажется, он ошибался. Кратчайший путь в нирвану лежал через приклад карабина здорового и тупого моджахеда. Удар снес меня к дувалу. Я был в полной нирване. Думаю, что там же находились и три моих выбитых зуба.

Я успел только заметить, как сделал короткую очередь старший лейтенант из разведбата. Три пули ударили в живот духу. Он сложился пополам, выронил из рук карабин. Еще две пули ударили ему в спину. После этого моджахед поднялся, перезарядил карабин и выстрелил в сторону разведчиков. Небольшой фонтанчик пыли поднялся у самых ног старшего лейтенанта. Не попал. Еще две пули ударили ему в грудь. Он опустил карабин. Сил перезарядить его больше не было. Стоял и шатался. До тех пор, пока Аушев, старший сержант из разведбата и племянник нашего Руслана Султановича, не сбил его с ног прикладом автомата. Ну и здоровый же попался душара!

Я поднялся на ноги. Они были словно ватные. Потрогал челюсть. Челюсть была цела. Чего не скажешь о зубах. Судя по осколкам зубов во рту, их явно стало меньше. Да и в голове стало заметно свободнее. Видимо, от удара количество мозгов в моей голове заметно поубавилось. Либо черепная коробка немного увеличилась. Но как бы там ни было, каждый шаг теперь отдавался в них тупой и ноющей болью. Это было не очень здорово. Мне было плохо. А значит, моя доброта и гуманизм начали испаряться прямо на глазах.

Как ни странно, но дальше все пошло как по нотам. Когда стараешься кого-нибудь взять живьем, всегда нарываешься на проблемы. Теперь мы просто прочесывали кишлак. По крайней мере я. Больше я никого не хотел брать в плен. На любую стрельбу я готов был ответить огнем…

К обеду мы все закончили. Взяли восемь пленных. Но хадовцев не нашли. Либо их успели увести. Либо агентура афганская что-то напутала. Но пленные давали шанс на обмен. Так что операция завершилась довольно успешно. И самое главное, без потерь. Если, конечно, не считать потерянные мною три коренных зуба и пропавшее навсегда желание брать кого-нибудь в плен. Кроме красивых девушек, разумеется.

Мой взвод отходил в боковом дозоре, когда в одной из расщелин мы заметили нескольких духов. Они устроили засаду на пути отхода третьей роты. Если бы они только знали, как я был зол! И что пленные нам больше не были нужны. Тогда бы они ни за что на свете не попадались бы мне на глаза! И уж тем более никогда бы не устраивали засады на наших разведчиков. Их старший подал команду на открытие огня почти одновременно с разрывами моих двух осколочных гранат Ф-1. Моджахеды успели сделать лишь несколько выстрелов. Мы били по ним в упор, сверху. Шансов уцелеть у них не было. Мы быстро спустились вниз, забрали оружие. Разведрота успела залечь. Я доложил по радиостанции, что все нормально. А еще через час мы вышли к своей броне…

Недалеко от наших машин обедают бойцы царандоя. Им только что привезли сухой паек. Целлофановый пакет полон лепешек, одно яблоко на четверых. И одна пачка сигарет. Некоторые успели прихватить в кишлаке немного киш-миша (изюма). Да, с таким пайком много не навоюешь. Отдаем им свои банки с рыбными консервами и кашей.