Шеллшок

Она впилась в меня своими большими, таинственно блестевшими зелеными глазами, покачала головой и улыбнулась. Это была слабая улыбка. Я хочу сказать, слабоватая для ее возможностей, не на всю катушку. И все же на какой-то момент мне показалось, что если я не буду на нее смотреть, я потеряю меньше жизненных флюидов. И я подумал, что в улыбке Спри, вернее, в том, как она на меня действует, есть что-то магическое, какое-то смутное напоминание об Андромеде, Орионе и обо всем таком прочем.

— Значит, ты невезучий, — заметила она. — Ведь тот тип вообще мог в тебя не попасть.

— Ну, это был бы полнейший нонсенс, — сказал я. — Хватит об этом, а теперь привет, солнышко.

— И тебе привет. Давай, выкладывай все.

— Я нашел твоего папашу.

Молчание длилось две или три долгих секунды. После чего последовал лаконичный вопрос: «Где?..»

— Он… — Быстренько прикинув, что к чему, я решил не миндальничать с ней. И рассказал Спри, как нашел ее отца, о том, что произошло после, правда, не назвав мотель, где его оставил, и закончил так: — теперь он в безопасности. Но учитывая то, как с ним обращались те ребята, мне пока не удалось поболтать с твоим отцом.

— Боже мой, это ужасно…

Она остановилась, подошла к дивану и уселась на него.

— Он так ничего и не сказал? Ни одного слова?

— Ни одного.

— Ты говоришь, с ним сейчас врач?

— Да. И он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Вообще-то я оптимист, и мне надо возвращаться. Я заскочил только переодеться. Конечно, я надеялся заодно увидеться с тобой.

Она загадочно улыбнулась.

— В какой-то степени ты увиделся.

Это был вызов, но я знал, что задерживаться мне никак нельзя, и направился наверх в спальню. Пять минут спустя, прополоскав свои кости под душем, я натянул бледно-зеленые слаксы и обтягивающую футболку, добавил к этому наряду пару тяжелых башмаков из цветной кордовской кожи, куртку кремово-бежевого цвета и спустился вниз.

Спри по-прежнему сидела на диване.

— Я смотрела все теленовости в одиннадцать тридцать и в полдень. Там упоминали папу и то, что случилось прошлой ночью. Обо мне не было сказано ни слова, о тебе тоже, Шелл. Но ведь не может такого быть, чтобы они о нас не знали… не знали о том, что мы здесь?

— Может, пока не знают. Но ситуация быстро может измениться. Многое зависит от того, что взбредет в голову Альде Чимаррону. Разумеется, он не выложит, что держал Романеля в качестве пленника. Так что мы можем пока не дергаться. Когда будет следующая сводка новостей?

— В пять. Я обязательно посмотрю.

— Я все время думал, не позвонить ли мне самому в полицию, чтобы обеспечить юридическую защиту твоему старику. Ну и тебе, конечно. Но решил, что сначала надо поговорить с ним, выяснить кое-что, что мне еще неизвестно и что не кажется мне утешительным на данный момент.

— Тебе придется рассказать полицейским о прошлой ночи? О том, что ты стрелял в человека?

— Радость моя, мне придется рассказать им очень многое. Если ничего не изменится, полиция будет продолжать подозревать твоего отца в убийстве Китса. И мне придется объяснить им все, как есть, ну, и, соответственно, ответить на кучу других вопросов. Вот это и будет связывать мне руки в течение ближайших нескольких часов. Может, даже дней. Так что пока я не могу рисковать.

Перед уходом я оставил автоматический кольт на полке в шкафу, но под курткой у меня была моя родная кобура, отделанная перламутром, а в ней неродной мне «смит-и-вессон» 38-го калибра, полностью заряженный. Пиджак доктора Мидленда я повесил на руку.

— Ну… — начал я.

— Думаю, тебе пора уходить.

— Угу. Я позвоню тебе, как только смогу.

— Позвони, Шелл. Все-таки это… успокаивает.

— Может быть, все проблемы разрешатся совсем скоро, и мы сможем немного расслабиться. Может, твой старик придет в себя, когда я вернусь к нему. Может, худшее уже позади, Спри.

— Конечно, — кивнула девушка.

И мне показалось, что она в это не верила.

Впрочем, я тоже.

Я опять припарковался позади мотеля, обошел его и негромко постучал в дверь комнаты, из которой вышел сорок минут назад. Через несколько секунд выглянул доктор Мидленд, потом открыл дверь шире. Я вошел и, возвращая ему его коричневый пиджак, произнес:

— Спасибо за маскарадный костюм. Как дела у Романеля? — Во всяком случае, я начал этот вопрос, но дошел только до имени своего клиента: — «Как дела у…»

Потому что в комнате послышался чей-то сильный вибрирующий голос. И хозяин этого голоса произнес следующие слова:

— Либо ты взял эту идиотскую башку напрокат в антикварной лавочке, либо ты и есть Шелл Скотт.

Глава 18

Я резко повернул голову и увидел Клода Романеля, все еще сидевшего на стуле, где он сидел до моего ухода, только теперь он держал спину прямо, слегка подавшись вперед; одна рука лежала на колене, и он смотрел на меня с полуулыбкой на лице.

Моя реакция явно запоздала. Всего лишь на несколько секунд, возможно, это было связано с тем, что сам голос и ироничный тон были мне незнакомы, пережитые волнения и недоверчивость что-то сдвинули у меня в мозгах. Но я хмуро взглянул на него и сказал:

— Послушайте, Романель, если вы намекаете на… — и осекся.