Шемяка (СИ)

— Будь, по-твоему. Поедешь послезавтра, завтра не пущу. Побудешь с отцом. Надо людям показать, что мир у нас в семье, да и мне самому тоскливо...

— Побуду, батя...

Вот так вопрос и решился.

Дома уже в кровати аманатка подлезла под бочок, промурчала как кошка, устраиваясь и обиженно фыркнула.

— Вот станешь великим князем, оженишься, да забудешь меня.

— Тебя забудешь, ага, — я улыбнулся.

— Я такая, заворожу, закружу! Возьмешь меня в Литву? Обещай!

Я ненадолго задумался и пообещал:

— Это смотря, как попросишь...

— А вот так? А так?

Дальнейшие события придется пропустить из цензурных соображений: могу только сказать, что Зарина оказалась очень убедительной.

Следующий день провел с отцом Шемяки. Юрий Дмитриевич растолковывал ситуацию на Литве и давал толковые советы по военному делу, а еще, нарочито показывался со мной пред боярами и на совете посадил рядом, словно показывал: вот мой преемник, хотя по всем правилась его сменить должен был Васька, как старший сын.

Ну что тут скажешь, чувствую с Васькой будет еще много проблем, особенно после возможного решения отца отдать власть мне. Но это далеко потом, а сейчас главное войско собрать.

Желательную численность рати я определил в две тысячи человек, из которых хотелось бы собрать хотя бы половину конными. Но опять же, это все только желания, с реальностью слабо совместимые. Если соберу хотя бы полторы тысячи, уже можно радоваться.

В общем, получил отцовское благословение и на следующий день рано утром отбыл в Вятку.

Погода выдалась замечательная, пронзительное голубое небо, невидимые жаворонки свистят, легкий ветерок холодит физиономию и сдувает комарье, лепота, да и только.

Зарина с двумя отроками сопровождения рванула вперед, настрелять тетеревей на варево, а я покачивался в седле и опять насиловал свои мозги думами.

Интересная ситуация складывается. Если правильно исполнить задумку моего коллеги Василя Московского, история поскачет галопом на неведанным тропинкам. Даже страшно, что может получится.

Великое княжество Литовское не имеет ничего общего с современной Прибалтикой. Сейчас княжество — это огромное государство, раскинувшееся на территориях современной Белоруссии, России, Польши и частично Литвы, Латвии и даже Молдавии. Львиную долю территорий составляют бывшие русские княжества, Смоленское, Курское и Брянское, а основной язык — русский и его диалекты.

После смерти Витовта, отца Васькиной мамаши, на княжье кресло там сел Свидригайло, давний приятель моего отца и по совместительству младший брат польского круля Ягайлы. Свидригайло возглавляет русскую православную партию, хотя сам католик, а ему противостоит глава литовской католической партии Сигизмунд Кейстутович, тоже претендуя на великокняжескую лавку. А еще Свидригайло окончательно разосрался со своим братцем Ягайлой, который сейчас топит на Сигизмунда и вообще, спит и видит, как отжать побольше земельки. Впрочем, братцы никогда не ладили и даже успели друг друга в тюрьмах подержать. Зато на стороне Свидригайлы Тевтонский орден и молдавский князь Александр Добрый. И даже какие-то ордынцы. И еще, совершенно неожиданно для меня чешские гуситы, а верней, только их малая часть, именуемая таборитами во главе с князем Сигизмундом Корбутовичем. Если честно, ситуация очень запутанная, можно голову сломать распутывая.

И вот в это осиное гнездо мне предстоит влезть. И бить в основном поляков, что я охотно попытаюсь сделать. Не люблю пшеков, а еще больше не люблю польских оленей. Почему? С поляками понятно, их мало кто любит, а польские олени мне отдельно знатно подгадили. После того, как удалось выскользнуть из Украины, я рванул в Германию, а оттуда в Латвию, а когда ехал через Польшу, уже в Сувалках, из кустов прямо под машину выскочил здоровенный рогатый мудак оленьей принадлежности. Сам не знаю, как успел увернуться, но левую скулу моего «Эскейпа» нахрен изувечило. Попал по ремонту больше чем на две тысячи евро. А еше польский лесничий со своими подельниками полицейскими пытался на бабло развести.

Короче... не люблю.

Планы такие: усиливаем русскую православную партию и даем по рогам проклятущим кафоликам, а сами думаем, как воспользоваться ситуация во благо для Руси.

Но не буду забегать вперед, впереди очень много смутного и непонятного, а сейчас надо для начала сеть на княженье Вятское.

Вот честно, если бы знал, что такое случится, не в жисть не стал бы писать книги. Страшно, мать его ети, страшно до колик в печенках.

Покрутил башкой и остановился взглядом на Вакуле.

— О чем мыслишь?

— Дык... — стремянной поспешно изобразил на морде всецелую преданность. — Дык о благе княжеском радею.

— Угу... — хмыкнул я. — Радей, радей. А что хочешь в жизни для себя?

— Для меня? — слегка ошалел стремянной. — Для меня благо ежели тебе благо, милостивец.

— Твою меть... — раздраженно выругался я. — О чем мечтаешь? Можить бабу какую желаешь, можить землицу, казну добрую, али боярство?

Вакула вытаращил на меня глаза: видать не смог поверить в то, что хозяин за боярство речь завел, но тут же решительно отрезал:

— Моя мечта служить тебе княже!