SHen_L._Dch._Svyazannye_(LP)_Litmir_club_886728_original_fe594

Христос на крекере. Кажется, я просто полностью потеряла веру в человечество.

Его почтовый ящик забит письмами фанатов, а над его одноэтажным домом с красной крышей развевается огромный американский флаг. На его деревянном крыльце припаркован винтажный, сделанный на заказ Harley-Davidson, а на кожаном сиденье покоится черный кружевной бюстгальтер. Изображение Тая, трахающего девушку на своем Харлее посреди открытого двора, заставляет мои пальцы дрожать от ярости. Я чувствую себя разбитой, больной и расстроенной.

Не могу поверить, что поцеловала парня. Что, черт возьми, со мной не так?

Да, я сужу о книге по обложке, и становится очевидным, что содержание идеально соответствует обложке.

Мы входим в дом, и Тай захлопывает дверь ногой, но меня все еще преследует секс-святыня, ограждающая его дом.

Есть что-то в реакции Тай от девушек, что меня серьезно бесит. У меня такая же реакция на него.

Полный. Недостаток. Самоконтроля.

Письма. Нижнее белье. Бюстгальтер. Даже если бы Тай был самым милым и преданным парнем на земле, это слишком сложно. Мы сидим друг напротив друга, и он откидывает голову на спинку кресла. Его неряшливая гостиная полна мужских гаджетов, книг, игр для Xbox, трех ноутбуков, одежды и оборудования для тяжелой атлетики. Я прижимаю пальцы к глазницам и стараюсь не думать обо всем нижнем белье, которое только что видела снаружи. Мужик буквально окружен киской 24/7. Как я могу вообще сосредоточиться на интервью?

Его низкий голос успокаивает:

— Знаешь, они просто фанатки.

Я опускаю голову на руки.

— И они очень сильно поддерживают меня, более чем в одном.

— Да ладно, это ерунда. У них даже не хватило духу прийти и увидеть меня лицом к лицу.

— Некоторые из них. Я думаю о лифчике, зацепленном за Харлей.

— Да, некоторые. И они хороши для того, чтобы убить время. Думаю, я закончил убивать вне клетки. А теперь давай сделаем это интервью.

Я кладу записывающее устройство на стол между нами в его гостиной и достаю блокнот и ручку. Я ненавижу делать заметки, когда беру интервью у людей, боюсь пропустить вспышку эмоций в их глазах, когда они говорят что-то важное, боюсь, что они закроются, когда я напишу что-то вроде психиатра и напомню им, что, в конце концов, это не разговор , больше похоже на допрос. Но то, что я занимаюсь настройкой всего, позволяет мне собраться с мыслями. Тайлер действительно кажется искренним в своих намерениях по отношению ко мне, но мне трудно довериться его рукам, потому что эти руки касались, ласкали, щипали и гладили так много других женщин.

Я включаю регистратор.

— Начни с самого начала. Что заставило тебя стать бойцом ММА?

— Истерики гнева, в основном. — Он усмехается про себя, задумчиво проводя рукой по взлохмаченным волосам. Он пристально смотрит в пол, не встречаясь со мной взглядом. — Я всегда был физически активным и в детстве я был повсюду. Все знали, как легко было вовлечь Тайлера в драку. Я бы не отступил, каким бы большим, старым или страшным ни был другой ребенок. Это была не храбрость, это была ярость.

Я поджимаю губы, привлеченная его внезапной хрупкостью. Тайлер всегда честен, но он не задумчив.

— Дай угадаю, ты всегда выигрывал?

— Нет, — небрежно отвечает он. Он посылает мне ленивую улыбку, стряхивая свое странное настроение. — И это не имело значения. Все еще не имеет значения. Я хочу победить... но мне это не нужно. Я хочу всего остального, что приходит с боем. Предвкушение, игры головой, острые ощущения, страх, боль, прикосновение моей кожи к чьей-то другой. Мне это нужно, как мне нужно дышать. И если мне удастся оплатить свои счета, развлекая кучу людей, делая то, что я люблю... ну, это победа- выигрышная ситуация.

Он наслаждается болью. Процветает на этом. Насколько это больно?

— Значит, в детстве ты был непоседливым? — Я возвращаю разговор к первоначальной теме. Мое тело адски раскалено, и я чувствую, как капля пота стекает по моему позвоночнику.

— Неплохо сказано. После того, как я попал в кучу неприятностей и был отстранен от школы, моя мама записала меня на этот урок борьбы для детей.

Я улыбаюсь.

— Ты подсел.

— Да, остальное уже история.

— А истерики гнева?

Он склоняет голову набок, на его лице застыло забавное выражение. Это больше личный вопрос, чем профессиональный. Я прочищаю горло и выпрямляюсь на стуле.

— Ты прав. Не мое дело. У тебя есть какие-нибудь увлечения помимо ММА? — Конечно. Крав-мага.

Я закатываю глаза. Томайто, томахто. Крав-мага — это просто продолжение ММА.

— В XWL тебя зовут Зомби. Почему?

— Люди говорят, что мои глаза выглядят мертвыми, когда я выхожу на ринг, — он делает паузу, — а все остальные крутые имена уже заняты.

Я смеюсь, и это заставляет его ухмыляться, как будто ему удалось сделать что-то, на что он не был уверен, что способен.

— Почему у всех бойцов ММА огромные, уродливые, прямо на лице татуировки?

— Множественные удары по голове? — Он морщит лицо, и я снова смеюсь, и теперь его лицо практически излучает счастье. — По той же причине, по которой толпа разбрасывает части тел в окрестностях — чтобы посеять страх.