Шенна

Едва только Сайв ступила за дверь, глаза у нее так и вытаращились от изумления. Увидала она большие, просторные, высокие покои, и по каждой стороне сидели благородные люди. Все они были мужчины благообразные, солидные, видные, в шелковых плащах, с пряжками на башмаках, а на боку у каждого сабля. Впереди всех Сайв увидала мужчину, что был выше, крепче и краше всех присутствовавших. Его голову венчала золотая корона, а на ней торчали во все стороны маленькие зубчики. На вершине каждого зубчика был золотой шарик, а внутри каждого шарика сиял свет, что мерцал, как звездочка морозной ночью. Человек этот носил красный плащ – такой же красный, как был на Сайв в день ярмарки, а может, даже краснее. В правой руке он держал королевский жезл и сидел на широком высоком троне. И можно было подумать, что трон этот весь целиком и полностью сделан из витого золота. Увидавши того человека, Сайв сразу поняла, что это король, но не испугалась его и не смутилась, потому что вид у него был не гордый и надменный, а любезный, мягкий, благожелательный. Сам королевский трон стоял на помосте, каковой на полфута возвышался над полом. Рядом были еще два кресла, по одному с каждой стороны помоста, и на них сидели двое благородных людей. Это были старые мужи, убеленные сединами. У того, что справа от короля, были длинные седые волосы, отброшенные назад и струившиеся вниз по плечам, а грудь закрывала длинная седая борода. Он носил ярко-зеленый плащ[31], а рядом с ним стояла большая арфа. Тот из них, что сидел по другую руку от короля, тоже носил длинные седые волосы, прихваченные на челе золотым ободом. Борода его была столь же седой, как и у человека с арфою. Но сам тот человек был крупней и тяжелее арфиста.

Сайв заметила все это, пока шла через покои к королю. Оказавшись в пяти ярдах или около того перед королем, она остановилась. «Приблизься еще немного, дочь моя», – сказал король. Она не двинулась. «Приблизься, не опасайся», – сказал король. «Подойди ближе, ничего с тобою не станется», – сказал человек с топором шепотом.

Но Сайв не послушалась, а только сбросила плащ на пол и в едином прыжке вцепилась в бороду человека, что сидел слева от короля, и ну таскать его за бороду, в точности как дергала за волосья хозяина жеребца в ночь после ярмарки. Со второго рывка борода осталась в ее руках целиком – и борода, и волосы, и золотая повязка. И кто же предстал перед ними во плоти и добром здравии, как не благородный Шиги! «Ах ты, вор из-под черной виселицы! – закричала Сайв. – А ну отдавай немедля мои деньги, какие выманил у меня именем короля!» И в ту же минуту двадцать рук вознеслось над ними, а в каждой руке – обнаженный клинок. «Не бить его, – сказал король. – Взять его. Откуда ты, дочь моя?» Сайв бросилась перед королем на колени. «Из Мунстера, мой король, – отвечала она. – А этот человек явился в дом моего отца и сказал, что покупает лошадей для тебя, мой король. Он скупил всех коней, что были на ярмарке в тот день, и расплатился за них фальшивыми деньгами. А еще он показал мне твой перстень, о мой король, и сказал, будто ему не хватает денег расплатиться за купленное, и попросил твоим именем у меня дать ему взаймы три сотни фунтов, о король, и я ему их дала. И только мне пришлось их отдать, как Шенна выяснил, что этот человек мошенник, и послал за ним Кормака. Но у Кормака не вышло догнать его, да и неудивительно, что не вышло: в то самое время он сидел здесь, у твоего трона, с длинными седыми волосами и длинной седой бородой. Поглядите на него!» – «Тише, дочь моя, – сказал король. – Кто такой Кормак?» – «Это наш пристав, мой король», – ответила Сайв. «И где он сейчас?» – спросил король. «Снаружи, у ворот, мой король», – ответила девушка. «Привести его сюда», – сказал король.

Его привели. И честное слово, святой отец, Юлиг Де Бурк сказал, что ты хохотал бы да и только, кабы видел глаза Кормака да оторопь с изумлением, какие охватили его, когда увидал он Сайв на коленях перед королем, ворох волос и бороду у нее в руках, плащ на полу за ее спиною, и человека, который вышагивал с ней рядом по ярмарке, взятого под стражу, в то время как другой, с топором наготове, стоял позади него, готовый отхватить тому голову, стоит ему только двинуться.

«Пристав, – вопросил король. – Кто это?» – «Это, мой король, – ответил Кормак, – тот человек, что покупал лошадей на Колодезной ярмарке в Мунстере и расплатился за них фальшивыми деньгами. Людей тех было четверо, и троих из них схватили. Но нам не удалось поймать вот этого. И не сказал бы, что остался в этом городе, а может, и во всей Ирландии уголок, где этого человека сейчас не ищут. Нужно немедля послать им весть, что он пойман, чтоб бедняги не изводили себя больше, гоняясь за ним повсюду там, где его уж не найти». – «Погоди, пристав, – сказал король, – мне кажется, ты слегка ошибаешься». – «О нет, мой король», – сказал Кормак. «Полагаю, – сказал король, – что все-таки да. Потому как не твоя задача удерживать небо и землю, дабы они не столкнулись друг с другом».