Шепчущий череп

– Это могильная пыль, Люси, – ответил он, нервно постукивая кончиками пальцев по столу. – Могильная пыль из катакомб под церковью. Джоплин роется там, хотя катакомбы закрыты и находиться в них запрещено. Однако Джоплин постоянно спускается под землю, шныряет там в поисках старинных вещиц, а найдя что-нибудь необычное, прикарманивает. Например, штатив из гроба Бикерстафа. – Локвуд в нетерпении выругался и задал риторический вопрос: – Ну, где же это чертово такси?

Он нервно ходил по комнате. Я стояла неподвижно, а в голове у меня тем временем выстраивалась неумолимая и ужасная логическая цепочка.

Джоплин любит прикарманить все, что найдет.

– Локвуд, – сказала я, чувствуя, как колотится у меня в груди сердце.

– Да?

– Когда на днях нам позвонил Барнс, он сказал, что в каком-то музее есть мугальский кинжал, точно такой же, что торчал в спине Карвера. Эти два кинжала могли быть парными. Помнишь, где был найден музейный кинжал?

– Помню, – кивнул Локвуд. – На кладбище Мейда Вейл, на севере Лондона.

– Верно. А когда к нам впервые пришли Сандерс и Джоплин и стали рассказывать о себе, они назвали место, где работали до Кенсал Грин. Помнишь, что это за место?

– Это было… – Локвуд потрясенно посмотрел на меня. – Это было кладбище Мейда Вейл… О, черт!

– Я думаю, Джоплин нашел там два кинжала, – сказала я. – Один отдал, второй прикарманил. А недавно, – я невольно покосилась в холл, до сих пор не застеленный новым ковром и усыпанный солью, – под влиянием Бикерстафа и зеркала нашел… применение второму кинжалу.

Из банки долетел взрыв призрачного смеха. Наш «приятель» веселился:

– Сегодня у меня самый лучший вечер с тех пор, как я умер! Видели бы вы сейчас себя. Ваши физиономии – это нечто!

– Никак не думал, что такое может быть, – прошептал Локвуд. – Джордж в гораздо большей опасности, чем мы предполагали.

На улице прогудел клаксон подъехавшего такси. Я вскинула на плечо свой мешок.

– Желаю хорошенько повеселиться, – сказал призрак. – Передайте от меня привет Каббинсу – или тому, что от него останется. Он… Погоди… Что ты делаешь?

Локвуд вытащил из угла рюкзак и уже засовывал в него призрак-банку.

– Причешись, – ядовито сказала я призраку. – Ты тоже едешь с нами.

26

Западные ворота кладбища Кенсал Грин были открыты, маленькая сторожка пуста. Пока мы шли к англиканской церкви, петляя между деревьями, не мелькнуло ни единого зажженного огня, наступил последний, предрассветный час ночи. Звезды на небе уже побледнели, еще немного, и загорится золотом зари горизонт над восточными доками, и ночь покинет Лондон. Правда, птицы петь еще не начинали.

Перед церковью стояли темные пустые вагончики-подсобки фирмы «Сладкие сны. Земляные работы и расчистка». Костры были погашены, жаровни для лаванды давно остыли. Безжизненно склонили свои суставчатые шеи экскаваторы, похожие на спящих цапель. Похоже, мистер Сандерс действительно свернул свою деятельность на Кенсал Грин и оставил в покое похороненных на этом кладбище мертвецов. Мы с Локвудом быстро пересекли брошенный лагерь землекопов и взлетели на крыльцо церкви.

На ветру колыхались оборванные полосы полицейской полосатой ленты. Из-под двери тонкой, как бритвенное лезвие, полоской пробивался свет.

Локвуд прижал палец к губам. Сам он всю дорогу не проронил ни слова. Лицо его было бледным и угрюмым.

Правда, того же самого нельзя было сказать о другом моем спутнике.

– Я думаю, вы опоздали, – прошипел мне в ухо призрачный голос. – Каббинс, разумеется, не смог удержаться и заглянул в зеркало. Уверен, что он уже посмотрел, отхрипел свое и умер… Умер.

– Лучше молись, чтобы это было не так, – сердито ответила я. – Иначе ты знаешь, что мы с тобой сделаем.

Из висевшего у меня за спиной рюкзака донеслось возмущенное гудение забурлившей плазмы.

От самого дома сидевший в банке призрак не переставал доставать нас своей болтовней, стремительно переходя от угроз к мольбам, а от них к лживым соболезнованиям. Проще говоря, призрак был взволнован – очевидно, мое обещание закопать его в укромном местечке произвело на него неизгладимое впечатление. Он явно был выбит из колеи, но от этого раздражал меня ничуть не меньше, чем раньше. Я бы с огромным удовольствием зашвырнула банку куда-нибудь подальше, в кусты ежевики, но, увы, у меня не было возможности это сделать. Призрак знал Бикерстафа. Призрак знал тайны зеркала. Это означало, что в любую минуту может понадобиться его помощь.