Шепчущий череп

В потайной комнате, которая, как мы решили, была лабораторией Бикерстафа, не обнаружилось больше никаких экстрасенсорных следов. Локвуд положил фонарь на подоконник замурованного окна, и в его свете Джордж прошел по периметру комнаты, исследуя ее стены. Другого выхода из комнаты не было. Из голых оштукатуренных стен торчали ржавые крепления для старинных газовых рожков. Единственным предметом мебели в комнате был стоящий на привинченных к полу стальных ножках стол. Его железная крышка была покрыта пылью и мелкой крошкой осыпавшейся с потолка штукатурки. Под краями железной столешницы проходили глубокие желобки, заканчивающиеся выступающими наружу трубками.

– Желобки для стока крови, – сказал Локвуд, проводя пальцем по столу. – Анатомический стол для вскрытий. Середина девятнадцатого века. Я видел такие же в Королевском хирургическом университетском колледже. Похоже, именно здесь доктор Бикерстаф проводил свои опыты с принесенными с кладбища трупами. Жаль, что стол металлический, Люси, иначе ты смогла бы уловить здесь немало интересного.

Я в это время пила воду из принесенной в рюкзаке бутылки и жевала плитку шоколада. Меня все еще трясло от того, что я пережила возле двери, но сейчас мой страх перерос в нечто более сильное. Если те привидения, присутствие которых я уловила, хотели отпугнуть меня отсюда, это удалось им как нельзя лучше. Я отшвырнула в сторону обертку от шоколада и сказала:

– Они встречались в этой комнате. Группа мужчин. Они курили и разговаривали о своих опытах. Это все, что я пока знаю, но могу узнать больше. Помолчите. Я попытаюсь.

Я отошла к дальней стене, подальше от железного стола. Здесь был камин с забитой птичьими гнездами, мусором, обломками дерева и штукатурки решеткой. Мне показалось, что камин был центром этой комнаты, тем местом, у которого Бикерстаф и его гости стояли, курили и обсуждали то, что лежало у них на столе. Следы прошлого у камина должны ощущаться сильнее, чем где-либо еще.

Я приложила пальцы к стене, она была холодной, влажной, даже маслянистой на ощупь. Закрыла глаза, отключилась от внешнего мира, прислушалась…

Из прошлого начали пробиваться звуки, я пыталась ухватить их, но они вновь угасли.

Странным образом работает это экстрасенсорное эхо. Оно то усиливается, то слабеет, затем вновь становится громче – пульсирует, словно скрытое где-то в глубине дома сердце. Это делает Осязание не слишком надежным Даром. Ты можешь пять раз ощупывать какую-то точку и ничего не услышать. А на шестой раз тебя буквально валит с ног мощная волна парапсихологического следа. Я вела рукой по стенам, ощупывала камин, замурованное окно. Результат нулевой, если не считать испачканных пальцев.

Время шло. Я слышала, как переминается с ноги на ногу Локвуд, как почесывается Джордж (лучше не думать, в каких местах). В остальном они вели себя очень тихо, к чему-чему, а к этому я их приучила.

Я уже собиралась вытащить из кармана пачку специальных влажных салфеток «Агент» («идеально подходят для удаления сажи, могильной земли и пятен эктоплазмы», как сказано в рекламе), но задержалась, чтобы провести пальцами еще и возле двери. Возникло ощущение чего-то легкого, неуловимого, проскользнувшего у меня сквозь пальцы. От неожиданности я отдернула руку, затем вновь – вполне осознанно – приложила ладонь к холодной шершавой штукатурке.

И тут словно кто-то включил радиоприемник – я услышала голоса. Я повернулась лицом в комнату, закрыла глаза, настроилась, и в моей голове замелькали образы и звуки.

Группа мужчин стояла возле стола для вскрытий. Нестройный гул голосов, смех, запах крепкого табака. На столе что-то лежало. Выделился один голос – громкий, уверенный, он перекрывал собой все остальные. Гул голосов стих, зазвенели стеклянные бокалы. Эхо стало слабее.

Затем вновь усилилось. На этот раз я услышала насвистывание – так может насвистывать человек, поглощенный увлекательной работой. Человек что-то пилил, я слышала скрежет стального лезвия.

Затем тишина… Потом я ощутила, что в комнате появился кто-то кроме нас. Почувствовала его присутствие по обдавшей меня волне ни с чем не сравнимого призрачного холода, по охватившему меня страху, от которого застучали зубы. И появился ужасный звук, который я уже слышала раньше, – гудение крылышек полчища мух.

В темноте мне послышался голос:

– Дайте Уилберфорсу. Он сгорает от нетерпения.

Насвистывание и скрежет пилы резко оборвались, но гудение мух стало еще громче, меня окутал холод – все было точно так же, как три ночи назад, когда я стояла возле могилы Бикерстафа. Мои губы болезненно скривились. Затем мне в уши ударил крик, вырвавшийся одновременно из многих глоток:

– Верните нам наши кости!

Я отдернула руку от стены. Потусторонний холод отпустил меня, медленно отступая, словно утекающая в раковину вода. Я снова оказалась в пустой теплой комнате.

Локвуд и Джордж наблюдали за мной, стоя возле стола.

Я вытащила из рюкзака термос, жадно глотнула из него горячего чаю и только после этого рассказала о том, что мне довелось услышать.