Шепот демона

Смех Крампуса тут же прервался. Он заметил, что Габор бросает нож, но даже не понял, в кого тот летит.

– Думаешь победить меня своим ножичком?

Он принялся ощупывать свой лоб, и Габор громко закричал застывшей Олесе:

– Беги отсюда!

Тело горбуна с глухим стуком ударилось о пол. Он упал прямо в огненные ручьи, разбрызгивая вокруг обжигающие капли. Из его лба торчала рукоятка ножа.

Олеся тут же сорвалась с места, но вместо того, чтобы побежать к двери, спряталась за спиной Габора.

Крампус взревел и возвел руки к небу. Его движения повторила вытекающая из стены лава. Потоки жидкого огня взмыли в воздух, складываясь в огненных птиц, устремившихся на Габора.

Он успел оттолкнуть Олесю. Вскрикнув, она отлетела к стене, оказавшись вне досягаемости летящих во все стороны брызг.

Сила, которой с ним поделился старик! Капли лавы прожгли одежду, обжигая болью. Габор вдохнул полные легкие смрада и гари. Нутро обожгло жутким пламенем. Собрав весь лед, какой в нем был, он выдохнул прямо в уродливую птичью морду.

Языки пламени начали застывать и распадаться на тысячи льдинок.

Крампус зарычал. Теперь в его исказившихся чертах безошибочно угадывался демонский оскал. Он подскочил к мертвому горбуну и вырвал из его головы нож. С неприятным хрустом череп раскололся.

Крампус вонзил ногти в грудь мертвеца и прорычал:

– Восстань! – Он выдрал сердце и впился в него зубами, отрывая куски и спешно глотая.

Это шанс напасть. Габор бросил еще один взгляд на Олесю – она дергала кандалы, пытаясь от них избавиться, а потом потянулась за погасшим факелом.

Габор замахнулся и выбросил в Крампуса цепь. Драконий коготь летел точно в его измазанное кровью лицо. Но отбросив недоеденное сердце в сторону, демон легко схватил цепь и дернул ее вверх. Габор взлетел в воздух. Рывок был такой силы, что вывихнуло плечо.

Он врезался в стену. Снова закричала Олеся.

– Габо-о-ор! – Ее голос прозвучал так пронзительно громко, что перекрыл собой всю боль, которую он испытал.

Габор упал на пол, подавив стон. С трудом поднял голову. Зрение поплыло, но он различил, как Олеся побежала к нему. Ее смазанная фигурка приближалась, и больше всего на свете хотелось обнять ее. Сжать в объятиях так, чтобы сплавилась с ним.

Во рту чувствовался привкус крови, но Габор заставил себя снова повторить:

– Уходи отсюда! Немедленно!

– Нет! Нет, никогда! Только с тобой!

– Какая прелесть! – Рык Крампуса сотряс стены башни. – Никуда она отсюда не уйдет. И ты тоже.

Габор с трудом поднялся на ноги, как раз в тот момент, когда к ним с Олесей побежало жуткое горбатое существо. Черное, обуглившееся, с ручьями лавы, бегущей в трещинах, которыми раньше была его кожа.

Габор задвинул Олесю за спину и взмахнул саблей. Существо протягивало к нему руки, и Габору удалось отрубить одну из них, но когти второй полосонули его по плечу. Порезы тут же загорелись нестерпимой болью.

Оттащив Олесю за собой, Габор снова взмахнул саблей, позволяя монстру подойти ближе. Нужно отрубить твари голову. И вывести Олесю отсюда. До двери далеко. Но если…

Крампус метнул в Габора его же нож. Он едва успел отклониться. Вместо головы лезвие впилось в вывихнутое плечо. Удар был такой силы, что Габора снова отбросило к стене.

Обуглившийся горбун бросился на Габора. Он выставил вперед саблю, собираясь отразить удар, но вдруг снова раздался крик. Олесин… И в то же мгновение грудь мертвеца пронзило острие факела. Он несколько раз дернулся и начал рассыпаться, как горстка пепла. Лава, текущая вместо крови, хлынула на пол.

Когда урод рассыпался в прах, за его спиной оказалась Олеся. Она дрожала, сжимая в скованных руках погасший факел.

– Как трогательно. – В голосе Крампуса слышалась ярость. – Оказывается, моя будущая женушка такая храбрая и отчаянная. Вот только это не спасет Род Дракона.

Габор потянулся к Олесе. Схватил ее за руку и дернул на себя. Их последний поцелуй пах травами и морской солью. Морозом и пламенем. Пара вздохов – не больше, но он дышал ею вместо кислорода. Мягкость и нежность ее губ была тем, ради чего стоило терпеть любую боль.

Ее горячее рваное дыхание, скользнувшее по его губам, ощущалось на языке чем-то невероятно вкусным и сладким. Кислинка, как у спелых лесных ягод. И терпкость – вкус всех несбывшихся надежд.

Габор оторвался от бесценного наркотика ее губ, в последний раз вдыхая родной и безумно желанный аромат:

– Я буду отвлекать его. А ты беги. Ради меня. Пожалуйста, беги… – Он прошептал тихо, как только мог, и отстранился. – Давай.

Оставив Олесю за спиной, он побежал на Крампуса, замахиваясь саблей. Демон успел погрузить руку в лаву и вытащить из нее длинный меч. Их клинки со звоном врезались друг в друга. Искры ярким водопадом разлетелись в стороны.

Габор не думал, что сможет одолеть превосходящего во всем противника, на стороне которого была сила преисподней. Но ему это и не нужно было.

Лишь бы отвлечь Крампуса от Олеси. Дать ей время сбежать. Тогда он позовет Морозного Деда. И если тот придет, то Олеся не станет свидетельницей того, что он совершит.