Шепот демона

– Ну, наконец-то ты все поняла. Ты казалась мне умнее. Впрочем, это не главное достоинство молодой жены. – Он снова жутко улыбнулся. – Она никогда не была из Рода Ворона. Да, я дал ей свою фамилию. Воспитывал. Называл дочерью. Но как же я ее ненавидел… Маленькое королевское отродье. Сначала я думал, что смогу с этим жить. Смогу полюбить чужого ребенка. У меня бы получилось. Если бы моя драгоценная женушка не повторяла каждый день, какое я ничтожество. Она восхищалась тем, кто подложил ее под другого, понимаешь? Ни на минуту не теряла надежды, что он обратит на нее внимание. Вспомнит о ее существовании. А он развлекался с другими. Даже думать о ней забыл. На моих глазах она вешалась на него. Умоляла снова сделать своей любовницей! А когда он отшвырнул ее, бросилась целовать ноги. Ползала за ним, как какая-то шлюха… Знаешь, что она мне сказала, когда я попытался ее поднять? Что я и в подметки ему не гожусь! И тогда я решил, что сделаю все, чтобы она пожалела о своих словах. Неподалеку есть чу́дное местечко – называется Гора Дракона. Возможно, ты ее видела.

Олеся вспомнила скалу, которую разглядывала в окно, когда Габор запер ее в спальне.

– Местные верят, что именно туда демоны утаскивают своих жертв. Оказывается, это правда! Я был раздавлен, в отчаянии, когда забрел в пещеру. Молил любую силу помочь мне. И тогда появился Он… Предыдущий Крампус.

Он медленно стянул перчатки и небрежным жестом отбросил их в сторону. Вновь приблизился к Олесе. Полы плаща взметнулись, и опять он стал похож на огромного парящего в небесах ворона. Когда он встал почти вплотную, Олеся разглядела жутковатые когти на его пальцах – совсем как у птиц. Он ухмыльнулся, проследив за ее взглядом, а потом снова сжал ее шею, отвернулся и потащил за собой, к проему в стене. Олеся вцепилась в запястье, впилась ногтями, пытаясь его оцарапать. Но его пальцы сжимались сильнее, вытягивая из ее горла хрипы. Сухая кожа обжигала болью. Казалось, что он надел ей на шею раскаленный металлический ошейник, который сейчас прилипал к горлу, вплавляясь в него.

– Мне тоже рассказывали сказочку о том, как прародители Великих Родов заключили сделку с Крампусом, как он требовал себе в жертву красавиц… Я ведь единственный в своем роду, должен был сражаться с демонами, и мне, конечно, поведали о том, откуда берутся силы сразить демона. Вот только все это ложь. С самого начала было ложью. Один из них вернулся в ту пещеру и рискнул заключить сделку с Крампусом – самым первым демоном. Он пожелал такой же власти, какая была у Крампуса. Таких же богатств. И демон исполнил его желание… – Странный мужчина снова захохотал. На этот раз еще более безумно. – Поменялся с ним местами. Отдал все свои силы, власть, а заодно и бремя. Новый Крампус должен был отправляться в преисподнюю и сражаться с тьмой. Все, чего он хотел, – это чтобы его жена пошла с ним. Он бы смирился с тем, что вынужден проводить вечность в пекле, если бы его любимая была рядом. Но она только посмеялась над ним. Какая женщина добровольно отправится в преисподнюю?! Да никакая! Вот и она не пошла. И тогда он ее заставил…

Крампус подтащил ее еще ближе к проходу и безумным взглядом уставился на Олесю. Ей даже показалось, что его глаза выкатились из глазниц, совсем как у Страшилищ.

От обжигающе горячего ветра тут же начали трескаться губы. Глаза заслезились, и пришлось их на секунду закрыть. Олеся ужасно боялась, что, как только прикроет глаза, случится что-то непоправимое.

Но терпеть больше не было сил. Она опустила веки, и тут же Крампус заговорил:

– Он ее убил… Насиловал столько, что она не выдержала. – Олеся распахнула глаза, встретившись с безумным голубым взглядом. – А потом ему потребовалось еще и еще… Видишь ли, Крампус вечен. Меня нельзя убить. Можно только поменяться со мной местом. Моя избранница тоже получит бессмертие, испив моей крови. Но должна она это сделать добровольно. Как оказалось, любовный напиток не помогает… Ни одна выпившая его не выжила. Пробуя кровь демона, они становились безумными. Одни сами бросались во тьму, отдаваясь ее порождениям. Другие спускались прямо в лаву. Зелье туманило разум, но не делало их влюбленными. А кровь только сильнее мутила рассудок. Они думали, что влюблены, но никаких искренних чувств не испытывали.

Олеся вогнали ногти в его кожу, расцарапывая до крови.

– Я тоже не испытываю никаких чувств к тебе, кроме ненависти… Ты не сможешь сделать меня бессмертной…

– Знаешь… моя жена тоже меня ненавидела. Когда я бросил к ее ногам богатства, которыми теперь владел, она только рассмеялась, назвав меня никчемным. Даже с ними я не мог сравниться с ее любимым королем. Она называла меня слабаком. Жалким ничтожеством. Наверное, нужно было изменять ей у нее же на глазах и ни во что не ставить. Когда я забрал ее в преисподнюю, я не стал давать ей никакого напитка. Хотел, чтобы она полностью осознавала, что я с ней сотворю. Чтобы была в сознании до последнего своего вздоха.