Шепот души

Только вечером, когда я собиралась уходить, кто-то постучал в дверь, и вошла Вера. Я встала со стула, подошла, обняла её и пригласила сесть на стул. Она оглядела помещение и спросила меня, что я здесь делаю. Я сказала, что работаю. Она помолчала и спросила, а где живу? Я ответила, что у Вячеслава Викторовича. «Здорово!» – произнесла она. Я сказала ей, что соскучилась по ней, что хотела найти её в общежитии, но она слушала и молчала. Я продолжила, что переехала недавно и сразу вышла на работу, чтобы дома не скучать, но пока устаю добираться по Москве и не могла доехать до нее. Она ответила, что учится на третьем курсе, всё нормально, но с теми девочками жить было лучше. Я попросила её переждать, время летит быстро. Она вскоре встала, сказала, что ей еще надо сдать костюм, и ушла. Я сидела опустошенная. Разговор получился сжатый, извиняющийся с моей стороны.

Время летело, и я познакомилась с женщиной из бухгалтерии – Анной, которой я сдавала ведомости на зарплату. Мы с ней были одних лет и ездили на одном автобусе или маршрутке, если везло. Я ей не рассказала, что живу с Вячеславом Викторовичем, просто сообщила, что работаю недавно, а она мне стала рассказывать разные истории из жизни актеров, режиссеров и о своей личной жизни. Я спросила у нее о жизни Вячеслава, она сказала, что про него мало что знают. Он холоден с женщинами, много требует от актеров и сам много трудится.

Я уже полгода жила у Вячеслава, изредка мы ходили в театры, ездили в музеи на выставки, но часто я ездила одна или приглашала Анну. Я убирала квартиру, готовила по выходным обеды, ждала его, и жизнь мирно текла.

Он снова начал снимать новую картину на киностудии, я помогала выстраивать сюжетный план, что-то переписывала для него, была полезной как на работе, так и дома, и он был мне благодарен, но чувства как-то подостыли, и я жила по наитию, как будет, так будет. Он не предлагал больше ни руки, ни сердца, а я перестала ждать. Мы просто жили рядом и спали через ночь в одной постели, если он ночью не работал.

Команда набирала актеров, шли пробы, было много народа, я тоже принимала участие в подборе актеров. И вот уже начали снимать эпизодических актеров, я занялась своей работой и не приходила в павильон недели три. Режиссер стал приходить домой поздно, спал на диване, уходил позже меня.

Но однажды я с ведомостями пришла в павильон уже под вечер. Был еще рабочий настрой, велись какие-то съемки, я искала помощника режиссера и вдруг увидела красивую женщину и Вячеслава в одной из комнат, где отдыхали артисты. Он ей говорил, что дождется её, отвезет сам домой, пытался её обнять. Я приросла к месту и не могла сделать шагу, чтобы выйти из помещения. Они настолько были заняты собой, что ничего не видели и не слышали. Я тихо вышла и спросила себя, что это было? Я в другом помещении около площадки села на стул и увидела, как он её выводил из комнаты на площадку. Она громко ему что-то выговаривала, он робко слушал и шел за ней. Они прошли через павильон и ушли, я не пошла за ними, я должна была подумать, а что же дальше?

Когда я пришла домой, режиссера дома не было, пришел он поздно и лег на диване.

На другой день я днем пришла на площадку и увидела игру этой актрисы, я засмотрелась, сцена кончилась, она подошла к Вячеславу, и он стал ей что-то говорить и обнял её за плечи, и повел из павильона. Моё сердце трепетало и выпрыгивало из груди. Я раньше поехала домой и стала собирать вещи. Потом села, подумала, что актеры – такой народ, может ей лично нужно внимание режиссера, а он, возможно, увлекся. Решила не торопиться, подождать, что скажет режиссер или не скажет. На следующий день всё повторилось снова, они пылко смотрели друг на друга, вместе уходили и приходили. И вот когда я уже хотела выйти из павильона, они снова объявили всем, что пошли пить кофе. Тут он случайно увидел меня, стоя с ней почти за ручку, и я, пунцовая вся, развернулась и пошла. Он не стал меня догонять, но реакцию мою понял.

Он снова не пришел вовремя домой, я легла в комнате, с трудом уснула к трем ночи, его не было. Утром он спал на диване, и я тихо ушла на работу. Вечером около восьми вечера он пришел домой и увидел, что в квартире стало уютно, новые шторы и гардины во всех комнатах. Кухня сияла белизной и новыми занавесками. В зале стоял новый журнальный столик, и он вдруг пошутил, его ли эта квартира? Я промолчала, сидела, собирала свои книги, он подошел ко мне, сел рядом и сказал: «Не уходи, это у меня бывает редко, она мне была нужна в картине, через два дня её не будет, потерпи». Я молчала, но смотреть на него не могла. Он почувствовал, что сильно обидел меня, и сказал, что ему будет плохо без меня, только сейчас он обрел покой и радость в душе, а это всё игра.