Шепот гремучей лощины

– Может не врешь, но и всю правду не рассказываешь. И Митяй этот ваш тоже. – Он устало потер глаза, потом спросил: – Что за колья у вас? У тебя и Митяя?

Колья?.. И ведь сходу правильное определение подобрал.

– Это посохи. Мы ж на болоте заблудились, едва не утонули. Посохи для того, чтобы дорогу прощупывать.

– А заострили вы их для чего? – Вот ведь дотошный какой дядька! – А в крови они у вас почему?

– Мы Соню отбили у немцев. – Соня ведь все равно расскажет, какие они с Митяем герои. – Они ее схватили, а мы отбили.

– Сколько было немцев? – спросил Голова.

– Немного, четыре человека.

– Автоматы у вас оттуда?

Сева кивнул, а Голова усмехнулся.

– Погоди, парень, вот ты меня сейчас хочешь убедить, что вы, два сопляка, пошли с голыми руками против вооруженных фрицев?

Зря он про сопляков. А может специально, чтобы вышибить почву из-под ног?

– С кольями. Фрицев было мало, сработал эффект внезапности. – Севе хотелось сесть и закрыть глаза. Лучше бы не уснуть, а вообще перестать существовать. Хотя бы на время. Но приходилось отвечать на каверзные вопросы Головы, который до войны служил следователем.

– Да вы какие-то уникумы, как я посмотрю. – Голова улыбался, но на лице его читалось недоверие.

– Очень жить хотелось. – Сева пожал плечами.

– А где, говоришь, вы с фрицами повстречались?

– У заброшенной лесопилки, кажется. Там туман такой был. Всю дорогу туман.

– Точно, туманы нынче страшные пошли, – согласился Голова. – Повезло вам, что Зверобой вас нашел и к нам вывел. Потонули бы в болоте, как пить дать.

Про Зверобоя ему, наверное, рассказал Митяй. Ну и ладно, ничего плохого ни Зверобой, ни они не сделали. И допрос этот – чистая формальность, дань прошлой службе.

– Ну хорошо, – сказал Голова после задумчивого молчания. – Мы таким бойцам всегда рады. И девочка ваша на что-нибудь сгодится. Может к Зосимовичу в лазарет ее определим, а может к Шуре на кухню. Это она уже пусть сама решает. Ты, я смотрю, уже носом клюешь. Ступай, отсыпайся, потом еще поговорим.

О чем он собирается разговаривать? Все, что хотел, Сева ему уже рассказал, а остальное не расскажет и под пытками.

– Ступай, ступай! – Голова раскуривал очередную папиросу, и когда Сева был уже у двери, вдруг сказал: – Говорят, странный зверь завелся.

– Где? – оборачиваться Сева не стал.

– Сначала в Гремучей лощине, а потом тут, в лесу. А чего ты, Всеволод, не спрашиваешь, что за зверь? Вот все, кто до вас сюда приходили, спрашивали, а вы словно и не удивились.

Все-таки он обернулся, посмотрел Голове прямо в глаза.

– Мы не удивились, потому что в усадьбе только и было разговоров, что о чудовище из лощины. Мы привыкли, товарищ командир.

– Привыкли, значит. А лично сами это чудовище видели?

– Чудовищ не бывает, – отчеканил Сева.

– А и то верно, ходят нынче по нашей земле чудовища пострашнее сказочных, – согласился Голова. – Иди, парень, отдохни. Мне тут нужно кое-что обмозговать.

Митяя в землянке не оказалось, наверное, дежурил у лазарета, дожидался завершения операции. А Соня перебралась жить к тете Шуре, так что землянка была в его полном распоряжении. Сева улегся на лавку, телогрейку сунул себе под голову, закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Ему снился замок. Красивый средневековый замок с башенками, шпилями, галереями и воздушными мостиками. Замок парил в воздухе, но во сне это казалось нормальным.

– Хорошее место, – сказал кто-то за его спиной.

Сева обернулся, уставился на маленькую синеглазую девочку. Девочка казалась одновременно знакомой и незнакомой. Наверное, так и бывает во сне.

– Нравится, Всеволод? – Она обращалась к нему так, словно это он был маленьким.

– Нравится. – Он кивнул.

– Мне тоже. – Девочка улыбнулась. – Хорошее место, чтобы спрятаться. Наверное, у нее есть такое же. Вот только я никак не могу найти к нему путь.

– Про кого ты говоришь?

Девочка перестала улыбаться, нахмурилась.

– Я не в силах, но ты можешь, Всеволод. Я все, что могла, для нее сделала. Все, что мне позволили. Оступилась, наверное, правила какие-то нарушила. Не знаю… – Она покачала головой, и тонкие ее косички забавно взвились в воздух.

– Про кого ты говоришь? – Кричать на маленького ребенка нельзя, но так хочется крикнуть. Еще и за плечи встряхнуть! А если придется, разрушить к чертям собачьим весь этот замок.

Девочка не ответила, поманила пальчиком, наклонись – послушай, что скажу. А когда Сева тоже наклонился, толкнула, вышибая его из сна в реальность.

– Спишь, блондинчик? – спросила девочка голосом Митяя.

– Уже не сплю. – Сева открыл глаза, обшарил взглядом землянку. Кого надеялся отыскать? Девочку из сна? Глупость…

– А у меня новость! – Митяй ликовал и ликованием своим непременно хотел с ним поделиться.

– Дядя Гриша? – Сева вмиг и думать забыл про сон.

– В себя пришел! Я с ним только что разговаривал! Представляешь? Я же говорил, что он фартовый, что не может он просто так помереть, не в его это натуре!

– И как он? – спросил Сева, вставая с лавки.