Шепот Лилит

Бесспорно, в подсознании каждой нормальной девушки заложено неизбывное стремление удачно выйти замуж, нарожать детей и затем воспитывать их в тихой семейной обстановке. Поэтому мои однокурсницы открыли настоящую охоту за перспективными молодыми людьми, хотя последние отнюдь не спешили обзаводиться семьями и всячески увиливали от серьезных отношений. Игривый Эрот, обуревавший мужскую часть студенческой аудитории, всячески толкал своих последователей к сексуальным отношениям с наибольшим количеством женщин, чему яростно противились их постоянные или временные партнерши, желавшие взнуздать этих необъезженных жеребчиков и навеки впрячь в скрипучую телегу совместной жизни.

Таков закон природы.

К замужеству я не стремилась никогда. И это тем более поразительно, что мои родители состоят в долговременном и вполне счастливом браке. Поженились они на последнем курсе института, успешно миновали подводные рифы начала супружеской жизни и, кажется, теперь даже не представляют своего существования друг без друга. Хотя на протяжении столь длительного сосуществования под одной крышей двух весьма далеких по характеру личностей случалось всякое: размолвки, ссоры и яростное выяснение отношений, включая битье посуды, особенно со стороны моей вспыльчивой матери. Однако, похоже, им никогда и в голову не приходила мысль о разводе. До сих пор иногда они воркуют, словно влюбленные голуби по весне, – аж смотреть противно! Я уродилась другой. Совершенно другой. Как говорится, ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца.

Читать я научилась пяти лет от роду, и с тех пор не оставляю это бессмысленное, с точки зрения современных зомби, занятие. Признаюсь, мне нравится читать!.. Потому что книги воздействуют на меня куда сильнее, нежели телевидение, кино, театр и другие визуальные зрелища, – ведь они предоставляют полную свободу моей собственной фантазии. А уж с фантазией и воображением у меня был полный порядок с младых ногтей! Когда, особенно в подростковом возрасте, я погружалась в чтение, это напоминало настоящий транс, из которого меня не так–то легко было вывести, ибо я полностью была вовлечена в круговорот вымышленных автором событий и принимала действенное участие во всевозможных перипетиях, предоставляемых сюжетом. Родители не были от этого в восторге и даже порой считали мое увлечение чтением чрезмерным, потому что меня невозможно было заставить что–либо сделать по дому, пока я не дочитаю очередную главу, книгу и т.п. И только стряхнув с себя очарование книжной грезы, я возвращалась в реальность и становилась доступной для родительского гнева и накопившихся домашних дел.

Женские образы, которые в детстве и юности произвели на мою неокрепшую душу неизгладимое впечатление, вызвав в душе сильнейший ответный отклик, пожалуй, можно охарактеризовать как весьма неоднозначные: Клеопатра, Диана де Пуатье, Лукреция Борджиа, миледи де Винтер. Мне хотелось быть похожей на них, они будоражили и захватывали в плен мое воображение. Право, довольно необычные примеры для подражания, учитывая, что я была нежным домашним созданием, выросшим в полной семье, что нынче уже становится большой редкостью. В этих ярких образах, отчасти сделавшихся в литературе и истории некими воплощениями зла в прелестной женской оболочке, меня привлекала их несомненная внутренняя сила, власть над мужчинами и обстоятельствами, а также умение за себя постоять. Но особенно, кроме красоты, которая для меня – подростка, разумеется, стояла на первом месте, восхищали их внутренняя свобода и неоспоримое равенство с мужчинами во всем, включая ум, уверенность в себе, хитрость, стремление участвовать в интригах и побеждать. И даже не столько равенство, сколько превосходство над мужчинами. Именно это последнее импонировало мне больше всего остального и давало толчок воображаемой романной жизни, которую я проживала не только вместе с ними, но и за них.